но оповестило флот: «Уинстон 
вернулся». Итак, я снова возвратился в кабинет, который с болью и горечью 
покинул почти четверть века назад.
      Вскоре начальник военноморского штаба Дадли Паунд пришел ко мне. В 
период моего прежнего пребывания в адмиралтействе я немного знал его. Я ценил и 
уважал большие профессиональные и личные качества адмирала Паунда. Когда война 
со всеми ее успехами и неудачами наносила нам тяжелые удары, мы стали еще более 
верными товарищами и друзьями. И когда, спустя четыре года, он умер как раз во 
время победы над Италией, я горько оплакивал эту утрату для флота и страны.
      Значительную часть ночи 3 сентября я провел в беседах с руководителями 
департаментов, а утром 4 сентября взял в свои руки руководство министерством. 
Как и в 1914 году, задолго до всеобщей мобилизации были приняты меры 
предосторожности против любых неожиданностей. Еще 15 июня были призваны крупные 
контингенты офицеров и рядовых резерва. 9 августа король инспектировал 
резервный флот, полностью укомплектованный для учений, а 22 августа были 
дополнительно призваны различные классы резервистов. 24 августа парламент 
принял закон о чрезвычайных полномочиях, и одновременно флоту приказали выйти 
на свои военные базы. По существу, наши главные силы уже в течение нескольких 
недель находились в СкапаФлоу. После решения о полной мобилизации флота 
мобилизационный план военноморского министерства осуществлялся 
беспрепятственно и, несмотря на некоторые серьезные недостатки – в частности, 
не хватало крейсеров и судов для борьбы с подводными лодками, – к началу войны, 
как и в 1914 году, флот оказался на высоте своих огромных задач.
      Читателю, вероятно, известно, что я был достаточно знаком с работой 
военноморского министерства и с королевским военноморским флотом. Четыре года 
– с 1911 по 1915й, когда на меня возлагалась обязанность подготовить флот к 
войне, а также руководство адмиралтейством в первые десять напряженных месяцев, 
– были самыми яркими годами моей жизни. Я накопил колоссальное количество 
фактических сведений и немало узнал о флоте и о войне на море. После ухода из 
военноморского министерства я многое изучил и много написал о флоте. Я 
неоднократно выступал на эту тему в палате общин. Я всегда сохранял тесный 
контакт с военноморским министерством и, хотя в эти годы я был его самым ярым 
критиком, работники его доверяли мне многие свои секреты. В период моей 
четырехлетней деятельности в исследовательском комитете по вопросам 
противовоздушной обороны я имел доступ ко всем новейшим изобретениям в области 
радара, который теперь непосредственно касался военноморского флота. Поэтому, 
когда я приступил к своим обязанностям, я считал, что имею в своем распоряжении,
 несомненно, самое лучшее в мире оружие для морской войны, и был уверен, что у 
меня будет достаточно времени, чтобы восполнить упущения мирного времени и 
справиться со всеми в равной мере неизбежными неприятными неожиданностями войны.

      * * *
      Положение на море резко отличалось от того опасного положения, которое 
было в 1914 году. Мы тогда вступили в войну, имея соотношение 16 : 10 по 
крупным боевым кораблям и 2:1 по крейсерам. Тогда мы мобилизовали восемь эскадр,
 каждая из которых насчитывала восемь линкоров, эскадру крейсеров и флотилию 
мелких судов, а также имелось большое количество отдельных крейсеров. Я ожидал 
тогда решающего сражения с более слабым, но все же грозным флотом противника. 
Теперь же немецкий флот только начал восстанавливаться и не имел достаточного 
количества кораблей, чтобы построить боевой порядок. Строительство двух больших 
линкоров, «Бисмарка» и «Тирпица», тоннаж которых значительно превосходил 
ограничения, установленные договором, могло быть закончено не ранее чем через 
год. Строительство легких линейных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», тоннаж 
которых немцы обманным путем увеличили с 10 тысяч до 26 тысяч тонн, закончилось 
в 1938 году. Кроме того, у немцев были три карманных линкора в 10 тысяч тонн 
водоизмещением каждый – «Адмирал граф Шпее», «Адмирал Шеер» и «Дойчланд», а 
также два быстроходных крейсера водоизмещением по 10 тысяч тонн, вооруженных 
восьмидюймовыми орудиями, шесть легких крейсеров, 60 эсминцев и другие более 
мелкие суда. Таким образом, надводный флот немцев не мог угрожать нашему 
господству на море. Не подлежало никакому сомнению, что английский 
военноморской флот превосходил немецкий как по силе, так и по численности. Не 
было также основания предполагать, что общая боевая подготовка нашего флота 
была плохой. Если не считать недостатка в крейсерах и эсминцах, английский флот,
 как всегда, находился на высоком уровне. Перед ним стояли огромные и 
многочисленные задачи.
      Английский торговый флот в начале войны был примерно таким же, что и в 
1914 году. Его тоннаж превышал 21 миллион тонн. Средний размер судна увеличился,
 и поэтому численность судов уменьшилась. Однако не весь этот тоннаж можно было 
использовать для торговли. Военноморскому флоту требовались самые различные 
вспомогательные суда, которые можно было брать главным образом из числа 
первоклассных лайнеров. Все виды вооруженных сил нуждались в судах для 
специальных целей: армия и военновоздушные силы – для перевозки солдат и 
техники за моря, а военный флот – для различных работ на морских базах и в 
других местах и, в частности, для доставки горючего в стратегические пункты, 
разбросанные по всему миру.
      Тоннаж, потребовавшийся для всех этих целей, составил о