я и проводить наступательные 
операции против побережья Италии. Я был полностью согласен с этой решительной 
тактикой. Главнокомандующего запросили о том, какие тяжелые корабли, по его 
мнению, необходимы для этих двух соединений и желательна ли перегруппировка сил,
 а также о том, следует ли перебрасывать корабли через Средиземное море или 
вокруг мыса Доброй Надежды.
      В ответ на это он попросил, чтобы как «Вэлиант», так и «Бархэм» 
присоединились к его силам. Тогда он располагал бы четырьмя линкорами с самыми 
дальнобойными орудиями и наибольшей скоростью. Кроме того, он требовал два 
авианосца, в том числе «Илластриес», и два крейсера с 8дюймовыми орудиями. Он 
соглашался с начальником военноморского штаба, что в западной части 
Средиземного моря соединение кораблей, включающее «Худ», «Арк Ройал» и один – 
два линкора класса «Р», вполне справилось бы с задачей. Он считал, что с 
помощью этих кораблей можно господствовать в Средиземном море и твердо 
удерживать его восточную часть при условии, что Мальта будет надлежащим образом 
защищена истребителями и что его запасы военного снаряжения в Александрии будут 
умножены.
      В заключение он заявлял:
      
      «Посредством точно согласованного движения судов и кораблей можно 
перебросить подкрепления через Средиземное море, но, пожалуй, было бы 
желательно сделать все это в ходе одной операции». 
      
      Таким образом, в результате наших переговоров в военноморском 
министерстве мы достигли значительной степени согласия. Мы договорились о том, 
чтобы укрепить эскадру адмирала Кэннингхэма одним линкором, одним авианосцем и 
двумя крейсерами, причем одновременно следовало попытаться провести караван 
грузовых судов на Мальту из Александрии.
      Мне не удалось уговорить военноморское министерство отправить танковую 
бригаду или хотя бы только одни танки без личного состава через Средиземное 
море. Это опечалило и рассердило меня. 15 августа я окончательно поставил 
вопрос перед кабинетом. Я сказал, что надеялся убедить руководство 
военноморского министерства включить два танковых полка в план операции 
«Хэтс»[89]. Если танковые части направить через Средиземное море, они прибудут 
в Александрию примерно 5 сентября; если вокруг мыса Доброй Надежды, то они 
будут там на три недели позднее.
      Операция «Хэтс» была проведена успешно и без потерь между 30 августа и 5 
сентября. Адмирал Кэннингхэм вышел из Александрии 30 августа, вечером 31го его 
самолеты сообщили о приближении вражеского соединения в составе двух линкоров и 
семи крейсеров. Появилась надежда на то, что завяжется бой; но итальянцы, 
очевидно, избегали неприятностей, и ничего не произошло.
      Вечером следующего дня наши самолеты снова обнаружили противника, который 
теперь отходил к Таранто. С этого момента корабли адмирала Кэннингхэма 
двигались совершенно свободно к востоку и югу от Мальты, и вражеская авиация не 
особенно им досаждала. Караван благополучно достиг Мальты; только один корабль 
получил повреждение во время воздушного налета. Тем временем подкрепления, 
включавшие «Вэлиант» (корабль того же класса «Бархэм» еще не был 
реконструирован), авианосец «Илластриес» и два крейсера ПВО, в сопровождении 
«соединения Эйч» адмирала Сомервелла приближались со стороны Гибралтара. 
«Вэлиант» и крейсера беспрепятственно выгрузили крайне необходимые орудия и 
боеприпасы на Мальте и 3 сентября присоединились к силам адмирала Кэннингхэма, 
двинувшимся на восток. На обратном пути в Александрию эскадра обстреляла 
острова Родос и Скарпанто и без труда отразила атаку торпедных катеров 
противника. Отряд адмирала Сомервелла вернулся в Гибралтар без всяких помех.
      Все это убедило меня в том, что риск переброски танковой бригады через 
Мальтийский пролив был бы целесообразным. В конце ноября адмирал Сомервелл с 
«соединением Эйч» успешно провел караван с запада к Мальте и по пути вступил в 
короткий бой близ Сардинии с той частью итальянского флота, которая избежала 
повреждений в бою у Таранто.
      Удивительно, что английское правительство и его советникиспециалисты до 
войны не представляли себе отчетливо, как ужасно могут отразиться действия 
авиации на нашем господствующем положении в Средиземном море. Так или иначе, мы 
настолько отстали от Германии в области военновоздушных сил, что оборона 
Англии поглощала большую часть наших самолетов, которые и без того уступали 
противнику по численности. До тех пор пока битва за Англию не была определенно 
выиграна, всякая отправка самолетов в район Средиземного моря и в Египет была 
актом, налагавшим огромную ответственность. Даже зимой, когда в дневное время 
над своей территорией мы господствовали в воздухе, опасно было в условиях 
яростных вражеских налетов посылать истребители на Мальту или в Египет. 
Мучительно было также отнимать у английских городов, подвергавшихся 
бомбардировке, у важнейших портов и военных заводов зенитные орудия и снаряды, 
остро необходимые для их защиты, и посылать их вокруг мыса Доброй Надежды в 
Египет или с огромным риском прямо на Мальту.
      Несмотря на потери и неудачи, настойчиво продолжалось укрепление 
противовоздушной обороны Мальты. В задачи эскадры адмирала Сомервелла в 
Гибралтаре входило сопровождение авианосцев с истребителями до такого пункта, 
от которого самолеты могли долетать до Мальты. Первая такая попытка была 
предпринята в начале августа, когда двенадцать самолетов «харрикейн» были 
переброшены на остров с авианосца «Аргус». До их прибытия противовоздушные силы 
Мальты состояли из трех самолетов «гладиатор», которые на месте получили 
ласковые прозвища «Вера», «Надежда» и «Милосе