й истребительной авиагруппы, чтобы понаблюдать, как ведется воздушный 
бой, однако тогда ничего особенно не происходило. Но в тот день погода, 
казалось, благоприятствовала противнику, и я отправился на машине в Аксбридж и 
прибыл в штаб авиагруппы. В 11ю авиагруппу входило не менее 25 эскадрилий, 
прикрывавших всю территорию Эссекса, Кента, Сассекса и Гемпшира, а также все 
подступы от них к Лондону. В течение шести месяцев этой авиагруппой, от которой 
в значительной степени зависела наша судьба, командовал вицемаршал авиации 
Парк.
      С начала событий в Дюнкерке он осуществлял руководство всеми дневными 
операциями на юге Англии, и вся его организация и аппарат были доведены до 
высшей степени совершенства. Нас с женой проводили в оперативный центр, 
расположенный в бомбоубежище на глубине 50 футов под землей. Вся мощь самолетов 
«харрикейн» и «спитфайр» была бы бесполезной, если бы не эта система подземных 
командных центров и телефонных сетей, которая была разработана и создана до 
войны министерством авиации по совету и настояниям Даудинга. Все, кто принимал 
в этом участие, заслуживают большой похвалы.
      Это было тщетное, но существенное самообольщение. 13 февраля 1942 года 
адмирал Редер в последний раз беседовал с Гитлером об операции «Морской лев» и 
убедил его дать согласие на прекращение какойлибо подготовки в этом 
направлении. Так погибла операция «Морской лев», и датой ее кончины можно 
считать 15 сентября.
      Германский военноморской штаб приветствовал все отсрочки; фактически он 
был их инициатором. Руководители армии не жаловались. 17 сентября я заявил в 
парламенте:
      
      «Процесс ожидания изо дня в день в состоянии величайшего напряжения может 
со временем утратить остроту новизны. Воскресная операция была самой блестящей 
и успешной из всех проводившихся до сих пор истребителями английской авиации... 
Мы можем ожидать исхода этой длительной битвы в воздухе с чувством трезвой, но 
растущей уверенности». 
      
      Беспристрастный наблюдатель, помощник начальника американского управления 
военного планирования, глава американской военной миссии бригадный генерал 
Стронг, который был послан в Лондон для наблюдения за результатами налетов 
немецкой авиации, вернулся в НьюЙорк 19 сентября и сообщил, что немецкая 
авиация «не нанесла серьезного ущерба мощи английской авиации, что военный урон 
от воздушных бомбардировок сравнительно невелик и что оценка англичанами потерь 
немецких самолетов «носит умеренный характер».
      Однако еще предстояло довести до конца битву за Лондон. Хотя вторжение 
было отменено, все же Геринг лишь 27 сентября отказался от надежды добиться 
победы своим методом ведения войны. Несмотря на то что в течение октября Лондон 
получал сполна всю причитавшуюся ему долю, усилия немцев дробились на частые 
дневные и ночные налеты, предпринимавшиеся в небольших масштабах и во многих 
местах. Сосредоточение сил уступило место их распылению; началась битва на 
истощение. Но о чьем же истощении шла речь?
      Хотя полученные после войны данные показали, что потери противника в этот 
день составили всего 56 самолетов, 15 сентября явилось переломным моментом в 
битве за Англию. Той же ночью наша бомбардировочная авиация совершила 
массированный налет на суда в портах между Булонью и Антверпеном. Особенно 
тяжелый ущерб был нанесен противнику в Антверпене. Как мы теперь знаем, 17 
сентября фюрер решил отложить на неопределенный срок операцию «Морской лев». 
Лишь 12 октября вторжение было официально отложено до следующей весны. В июле 
1941 года оно снова было отложено Гитлером до весны 1942 года – «когда будет 
завершена русская кампания».
      В настоящее время в свете тех данных, которые нам теперь известны, мы 
можем вполне хладнокровно изучить фактические потери английских и германских 
военновоздушных сил в ходе битвы, которая может быть названа одной из решающих 
мировых битв. Нижеприводимая таблица наглядно отражает наши надежды, опасения и 
реальное положение дел.
      Несомненно, мы всегда проявляли чрезмерный оптимизм при подсчете добытых 
нами неприятельских скальпов. В конечном счете оказалось, что мы сбивали по два 
германских самолета на каждый потерянный нами самолет, а не три, как мы считали 
и заявляли. Но и этого было достаточно.
      Английские военновоздушные силы не только не были уничтожены, но 
одержали решительную победу. Было обеспечено непрерывное пополнение свежими 
кадрами летчиков. Авиационные заводы, от которых зависело не только 
удовлетворение наших непосредственных нужд, но и наша способность вести 
длительную войну, сильно пострадали, но не были парализованы. Рабочие – 
квалифицированные и неквалифицированные, мужчины и женщины – стояли у своих 
станков и работали в цехах под обстрелом, как если бы эти цеха были батареями в 
бою, – а так оно в действительности и было.
      В министерстве снабжения Герберт Моррисон всех подстегивал в своей 
обширной области. «Действуйте», – заклинал он. И они действовали.
      Искусную и неизменную поддержку в воздушных боях оказывали зенитчики под 
командованием генерала Пайла. Свою основную роль они сыграли позже.
      Корпус наблюдателей, преданных и неутомимых, всегда был начеку. Тщательно 
разработанная организация истребительной авиации, без которой все могло бы 
оказаться напрасным, выдержала месяцы сильнейшего напряжения. Каждый сыграл 
свою роль.
      
      
      
      
      
      
      В разгар событий наши стойкие и доблестные летчикиистребители не 
дрогнули и выдержали все испытания. Англия была спасена.
      С полным основанием я мог заявить в палате общин:
      
      «Никогда еще в истории человеческих конфликтов не было случая, когда 
столь многие были бы так обязаны столь немногим».