вижу их в подобающих местах, то есть там, где они наиболее всего достойны 
награды. Им по эфиру передается приветствие главы "Свободной Франции". Но затем,
 осознавая, как численно невелики они по сравнению с иностранными силами, в 
которые они входят, вспоминая, что там, в Тулоне, Касабланке, Александрии, 
Фор-де-Франсе, Дакаре, бездействуют французские корабли, понимая, какую 
историческую возможность предоставляет эта война морскому призванию Франции, я 
чувствую, как меня охватывает грусть, и я покидаю подземное убежище с тяжелым 
сердцем. 

Аналогичное чувство примешивается к моей гордости, когда я встречаюсь с нашими 
летчиками на той или иной английской базе. Видя все их достоинства и, с другой 
стороны, думая о всем том, что могла бы сделать французская авиация с баз в 
нашей Северной Африке, на Ближнем Востоке или в Англии, если бы ей дали 
возможность сражаться, я чувствую, что великое национальное богатство 
расходуется по-пустому. Но это заставляет меня еще больше трудиться над тем, 
чтобы усилия тех, кто смог присоединиться ко мне, были занесены на счет Франции.
 Если я по вполне понятным причинам отдал распоряжение, чтобы наши летчики, 
летающие с английских баз на английских самолетах, входили в систему английской 
авиации, то я все-таки стремился также к тому, чтобы наши летчики представляли 
собой единое национальное целое. Это было нелегко сделать. Сначала наши 
союзники совершенно не заботились об авиации "Свободной Франции". Исходя из 
практических соображений и недостатка времени, они принимали в свои части 
некоторых наших пилотов. Но единственно, что они могли нам предложить, - это 
включить наших добровольцев в Королевские воздушные силы. Я не мог с этим 
согласиться. Таким образом, положение наших летчиков оставалось почти в течение 
года неопределенным. Некоторые из них, объединенные во французские эскадрильи, 
могли участвовать в воздушных боях в Эритрее и Ливии. Другие, временно принятые 
в английские эскадрильи, участвовали в битве за Англию. Но большинство из-за 
недостатка материальной части, тренировки изнывали от бездействия за пределами 
авиационных баз в Англии и Египте. 

Но и эта проблема была в свою очередь решена. Весной 1941 я смог решить 
принципиальные вопросы с английским министром авиации сэром Арчибальдом 
Синклером. Человек широкого ума и благородства, он понимал, что существование 
авиации "Свободной Франции" не лишено пользы. Он согласился с моим предложением 
о создании наших эскадрилий по образцу английских. Англичане предоставляли нам 
недостающий наземный персонал и обучали в своих школах наших летчиков. Излишек 
наших пилотов мог служить в английских частях. Но они должны были находиться на 
положении откомандированных французских офицеров, подчиненных французским 
уставам и носящих французскую форму. 8 июня 1941 я написал из Каира сэру 
Арчибальду письмо, подтверждая соглашение, выработанное на этих основах 
полковником Валеном. С тех пор это соглашение неукоснительно соблюдалось 
маршалами авиации Порталом в Лондоне, Лонг-мором, затем Теддером на Востоке. 

В конце 1941 мы создали в Англии эскадрилью истребителей "Иль де Франс" под 
командованием Ситиво. Когда он был сбит над Францией, откуда, впрочем, он 
вернулся, его заменил Дюперье. На другой день после начала кампании в Сирии в 
Египте была сформирована эскадрилья истребителей "Эльзас", которая сражалась 
сначала в Ливии под командованием Пулигена, а затем передислоцировалась в 
Англию, где во главе ее встал Мушотт{184}, погибший на следующий год в бою с 
врагом. В Леванте организуется эскадрилья бомбардировщиков "Лотарингия" под 
командованием Пижо. Этот последний, сбитый спустя несколько недель над 
вражеской территорией, сумел добраться до своих и здесь умер. Его заменяет 
Корнильон-Молинье. Для поддержки наших операций в Сахаре в районе озера Чад 
организована смешанная эскадрилья "Бретань" во главе с Сея-Перезом. Весной 1942 
собраны частью в Лондоне, частью в Рейаке летчики, которые позже составят в 
России эскадрилью, а затем полк "Нормандия". Этой частью последовательно 
командовали Тюлан, Литтольф, а после их смерти Пуйад. Наконец, некоторые из 
наших пилотов переданы по моему приказу в распоряжение королевских воздушных 
сил. Морле, Гейоль, Гедж командуют там эскадрильями. Двое последних погибнут в 
бою. Слава стоит дорого в воздушных сражениях. Потери авиации "Свободной 
Франции" в два раза превысили численность действующего летного состава. 

Однако если мировой характер войны вынуждал меня поступать так, чтобы 
французские силы принимали участие в боях на всех театрах военных действий, 
главное усилие я старался сконцентрировать в Северной Африке - в районе, в 
котором наиболее была заинтересована Франция. Уничтожив итальянскую армию в 
Эфиопии, преградив немцам дорогу в Сирию, задушив в зародыше попытку Виши 
выступить против Свободной Французской Африки, мы должны были начать действия в 
Ливии. 

В ноябре 1941 англичане предприняли здесь еще одно наступление. Если бы им 
удалось достичь границы Туниса, для нас важно было бы прийти туда вместе с ними,
 оказав им предварительно помощь в борьбе с врагом. Если же, наоборот, врагу 
удалось бы отбросить их, мы должны были бы сделать все возможное, чтобы помочь 
им остановить противника, прежде чем он ворвется в Египет. В любом случае мы 
должны были приложить максимум усилий, но сохранить свое собственное лицо, с 
тем чтобы одержать победу, полезную для Франции. 

Мы могли действовать двояко: начать наступление от озера Чад на Феццан силами