выработало совместно с Вашингтоном "шестимесячный план", предусматривающий 
первоначальную помощь со стороны американцев. 

Такими мерами мы могли предотвратить самое худшее, но даже и после освобождения 
нации еще долго придется испытывать лишения и жить на пайке. Никакие магические 
заклинания, никакая деловая ловкость не обратят мгновенно нищету в богатство. 
При всех чудесах изобретательности и организации понадобится еще много времени, 
порядка, труда и жертв для того, чтобы восстановить разрушенное и обновить 
разбитое или износившееся оборудование промышленных предприятий. Да и для всех 
этих усилий необходимо еще получить содействие трудящихся классов, а иначе все 
рухнет в пучину беспорядка и демагогии. Надо добиться национализации главных 
источников энергии: угля, электричества, газа, которые, кстати сказать, только 
государство и может эксплуатировать как следует; надо предоставить нации право 
контроля над кредитом, для того чтобы она в своих действиях не зависела от 
финансовых монополий; надо через фабричные комитеты проложить рабочему классу 
путь к ассоциации, избавить мужчин и женщин нашей страны от мучительного страха 
за свою жизнь и свою работу, установив обязательное социальное страхование на 
случай болезни, безработицы и старости; наконец, благодаря широкой системе 
пособий надо увеличить рождаемость населения во Франции и тем самым вновь 
открыть для нее живой источник могущества. Вот программа реформ, которую я 
провозгласил 15 марта 1944 и которую мое правительство действительно 
осуществило. 

В этой части нашей политики мы могли рассчитывать на поддержку со стороны 
общественного мнения. Ведь в годину бедствий всегда усиливается стремление 
людей к прогрессу. У многих было такое чувство, что испытания, которые обрушила 
на нас война, должны привести к широким переменам в условиях существования 
людей. Если ничего не сделать в этом отношении, то произойдет неизбежное 
сползание масс к коммунистическому тоталитаризму. И напротив, действуя без 
промедления, можно спасти душу Франции. К тому же сильной оппозиции 
привилегированные не посмеют оказать - настолько этот социальный слой 
скомпрометирован ошибками Виши и так его страшит призрак революции. Что 
касается участников Сопротивления, они всегда на стороне эволюции; бойцы, 
вместе подвергавшиеся одинаковой опасности, чувствуют себя братьями. 

По тем же самым причинам, которые требуют скорейшего проведения реформ в 
метрополии, необходимы также изменения в статутах заморских территорий и 
предоставление прав их населению. Я убедился в этом более чем кто-либо, с тех 
пор как стал вести войну с помощью людей и ресурсов Французской империи. 

Да разве можно сомневаться, что сразу же после того, как затухнет пожар войны, 
охвативший весь мир, в человеческом океане поднимется глубокая волна - жажда 
освобождения. То, что уже происходит или намечается в Азии, в Африке, в 
Австралии, повсюду получит отзвук. Ведь если постигшие нас бедствия не 
разрушили лояльного отношения к нам со стороны народов наших заморских 
территорий, они все же были свидетелями событий, жестоко подрывающих наш 
престиж: катастрофа 1940, унижение Виши, попавшего под пяту врага, прибытие 
американцев, выступивших в роли хозяев после абсурдных боев в ноябре 1942. 
Правда, во всей Французской Африке коренное население готово было последовать 
примеру Сражающейся Франции и, видя на своей родной земле начало возрождения 
французской жизни, от всего сердца хотело участвовать в нем. Вот отсюда и может 
начаться обновление. Но при обязательном условии, чтобы не держать эти 
государства и эти территории в том положении, в каком они некогда были. Так как 
в хорошем деле мешкать не годится, я решил, что мое правительство должно тут 
взять на себя инициативу. 

В декабре 1943 я поддержал генерала Катру, национального комиссара по делам 
мусульман, когда он внес в Комитет освобождения проект важной для Алжира 
реформы. До этого население Алжира разделялось на две избирательные курии. В 
первую входили французы - по происхождению или натурализовавшиеся; по сравнению 
со второй курией, охватывающей всю массу мусульман, первая имела подавляющее 
большинство в муниципальных и в генеральных советах. Только она одна и была 
представлена во французском парламенте. Мы издали декрет, по которому десятки 
тысяч мусульман из числа "дееспособных" полагалось отнести к первой курии, 
независимо от их "личного статуса". А все остальные получали право голосовать 
во второй курии. Наконец, пропорция депутатов, избираемых второй курией в 
представительные собрания, включая французские палаты, увеличивалась до 
паритета с первой курией. Это был значительный шаг к равенству в политических и 
гражданских правах всего населения Алжира. 

Конечно, реформа вызвала приглушенную критику как со стороны колонистов, так и 
со стороны некоторых мусульманских кругов. Но многих арабов и кабилов словно 
окрылили надежда и благодарность к Франции, которая, не дожидаясь, когда 
кончатся ее бедствия, решила улучшить их судьбу и связать ее со своей судьбою. 
Вместе с тем во всех кругах люди были поражены решительностью и быстротою, с 
какими правительство приняло эти меры, тогда как прежний режим преграждал им 
путь в течение стольких лет. 12 декабря 1943 я отправился в Константину в 
сопровождении генерала Катру и нескольких министров. В Константине на площади 
Бреш в присутствии бесчисленного множества жителей я обнародовал наши решения. 
Я видел, как плакал от волнения находившийся близ трибуны доктор Бенджелул и