Политика 

Близится зима. По всем признакам - последняя зима перед решающими военными 
действиями. Но какая же власть установится завтра в Париже? И что сделает эта 
власть? Вот животрепещущие вопросы, которые горячо волную все умы. Ведь речь 
идет не об отдаленной перспективе, но о близком будущем. Еще некоторое время 
кровь и слезы могут заглушать политический спор, его может затушевывать 
принуждение, сковывающее общественное мнение. Несмотря ни на что, он начался 
-не только между должностными лицами и в недрах канцелярий, но и в мыслях 
огромной массы французов; этот спор ведет и большое количество иностранцев. Все 
теперь знают, что Франция скоро воскреснет. Все задаются вопросом, какою же она 
будет. 

Именно это я и имел в виду, когда произвел в начале ноября 1943 перемены в 
составе Комитета освобождения. В начинавшемся переломном периоде стране было 
особенно необходимо единство. Я хотел, чтобы единство было и в правительстве. 
Пусть каждая из крупнейших партий, или, лучше сказать, духовных семейств, на 
которые издавна делится французский народ, будет представлена в Комитете людьми,
 политическое лицо которых всем известно. Но ведь войну ведет и Сопротивление, 
некоторые из его руководителей, еще не имеющие определенных ярлыков, тоже 
должны занять место возле меня. Наконец, должны войти в Комитет выдающиеся 
специалисты, которые помогут в его деятельности своими знаниями и усилят его 
авторитет. 

Анри Кэй, государственный комиссар, и Пьер Мендес-Франс, комиссар финансов, - 
радикалы, члены парламента. Андре Филип, осуществляющий связь между Комитетом и 
Консультативной ассамблеей, Андре Ле Трокер, комиссар по военным делам и 
авиации, Адриен Тиксье, комиссар труда и социального обеспечения, - принадлежат 
к партии социалистов; Луи Жакино, комиссар морского флота, - депутат из группы 
умеренных; Франсуа де Мантон, комиссар юстиции, - один из руководителей 
христианских демократов. Вот отряд политических деятелей: Рене Плевен - 
комиссар по делам колоний, Эмманюэль д'Астье - комиссар по внутренним делам, 
Рене Капитан - комиссар народного просвещения, Андре Дьетельм - комиссар по 
вопросам продовольствия и промышленного производства. Анри Френэ - комиссар по 
делам военнопленных, депортированных и беженцев, - все это деятели 
Сопротивления, до сих пор как будто не примыкавшие к тому или иному течению. 
Генерал Катру государственный комиссар по делам мусульман, Анри Боннэ - 
комиссар информации, Рене Массигли - комиссар по иностранным делам, Рене Мейер 
комиссар связи и торгового флота, Жан Моннэ - комиссар по делам продовольствия 
и вооружения, командированный в Соединенные Штаты, - все это люди весьма 
полезные по своим достоинствам и известности, которой они пользуются. Не имея 
формального соглашения со стороны церковных властей, я не могу, как бы мне того 
не хотелось, ввести в правительство монсеньера Энки. 

Итак, в составе правительства произведены перемены, но это отнюдь не переворот. 
Всего в Комитете освобождения стало шестнадцать членов, из них только четыре 
новых. Правда, четверо выбыли. Я имею в виду генерала Жиро, который вместе со 
всеми признал, что его военные обязанности несовместимы с делом организации 
власти; генерала Жоржа, который с достоинством удалился на покой, д-ра Абади, 
пожелавшего вернуться к своим научным занятиям, и генерала Лежантийома, 
которому я решил, согласно его желанию, предоставить пост в Англии. 

А как же коммунисты? Их участие в Сопротивлении и мое намерение сплотить все 
силы нации хотя бы на время войны привели меня к решению включить двух 
коммунистов в состав правительства. С конца августа эта партия охотно обещала 
нам содействие многих своих членов. Но когда пришел момент выполнить обещание, 
всякого рода препятствия помешали коммунистам, которых я приглашал в Комитет 
освобождения, дать мне положительный ответ. Делегация партии то предлагала мне 
другие имена, то подробно осведомлялась о моей программе, то настаивала на 
предоставлении коммунистам таких-то и таких-то портфелей. Мне надоели эти 
затянувшиеся переговоры, и я прервал их. 

В сущности, в делегации было два разных направления. Ярые коммунисты, те, 
которые шли за Андре Марти{72}, хотели, чтобы партия ни с кем себя не связывала 
и через борьбу против врага прямо подготовляла революционные действия за захват 
власти. Но были также и сторонники гибкой тактики, ставившие своей целью 
проникнуть в орган управления государством, сотрудничая с другими, и прежде 
всего со мною; вдохновителем этой тактики являлся Морис Торез{73}, который все 
еще находился в Москве и просил, чтобы ему дали возможность вернуться во 
Францию. Наконец в марте 1944 коммунисты приняли решение. Они согласились, 
чтобы Фернан Гренье и Франсуа Бийу заняли посты, которые я им предложил: 
первому - министерство авиации, а второму государственный комиссариат. В связи 
с этим в правительстве было произведено перераспределение ролей. Ле Трокер 
назначен национальным комиссаром, делегатом правительства на освобожденных 
территориях. Дьетельм заменил его в военных делах; в руках Мендес-Франса 
соединилось руководство экономикой и финансами. 

Составленному таким образом Комитету надлежало повести работу по изысканию и 
мобилизации всех средств для ведения войны, но вместе с тем подготовлять все 
необходимое для того, чтобы с первого дня освобождения страны можно было