Однако если опытность и способности генерала Жиро не могли полностью проявиться 
в ходе военных операций, он все же вполне мог оказать нам большие услуги. Для 
этого он должен был, отказавшись от поста председателя правительства, выполнять 
в качестве его члена функции министра вооруженных сил или же, поскольку он был 
не склонен играть административные роли, стать генеральным инспектором наших 
сил и одновременно военным советником при Комитете и представлять его в 
межсоюзном командовании. Должен сказать, что хотя я не возражал против первого 
решения, я считал, что второе более подходит для него. Несколько раз я 
предлагал генералу Жиро оба этих поста на выбор, но он не хотел добровольно 
выбрать ни того, ни другого. Его иллюзии, воздействие известной среды и 
определенных интересов, влияние союзников - все это вместе взятое побуждало его 
настаивать на своем желании по-прежнему самолично и полностью распоряжаться 
армией, а то обстоятельство, что ордонансы и декреты шли за нашими двумя 
подписями, позволяло ему препятствовать власти сделать что-либо без его 
согласия. 

Поэтому Жиро неизбежно должен был оказаться в одиночестве и на заднем плане, и 
в конце концов, ограниченный рамками, которых он не хотел признать, и, с другой 
стороны, лишенный поддержки извне, которая и была причиной его головокружения, 
он решился уйти. Что касается меня, то я не без сожаления вынужден был 
заниматься этим тягостным делом, слишком больно затрагивающим этого великого 
солдата, к которому я всегда испытывал уважение и признательность. На том пути, 
который вел к единению родины, я не раз сталкивался с личными проблемами, когда 
чувства не справляются с требованиями долга, а долг не считается с их 
ранимостью. Но могу сказать, что никогда еще мне так дорого не обошлась 
необходимость применять железный закон национальных интересов. 

Впрочем, мне удалось достичь этого лишь постепенно. 5 июня комитет "семи" 
собрался вновь. На этот раз речь шла о том, чтобы доизбрать остальных членов и 
распределить функции. Жорж был назначен "государственным комиссаром", а Катру 
сохранил это же звание, данное ему раньше. За Массигли и Филипом оставили - за 
одним комиссариат по иностранным делам, а за другим -внутренние дела, которыми 
они ведали и прежде. На Моннэ возложили ответственность за вооружение и 
снабжение. По предложению генерала Жиро в комитет вошли: Кув де Мюрвиль - 
комиссариат финансов, Рене Мейер комиссариат транспорта и общественных работ, 
Абади - комиссариат юстиции, просвещения и здравоохранения. Я ввел туда Плевена 
в качестве комиссара колоний, Дьетельма - комиссара народного хозяйства, Тиксье 
-труда, Боннэ информации. Кроме того, мы назначили послами: в Марокко - Пюо и 
на Ближний Восток - Эллё и утвердили генерала Маста на его посту в Тунисе. 

Эти назначения успокоили меня. В Алжире, Рабате, Тунисе, как то уже было в 
Бейруте, Браззавиле, Дуале, Тананариве, Нумея, власть будет осуществляться 
людьми, которые поддерживали наше участие в войне и на которых я мог 
рассчитывать. В Дакаре через две недели Буассона сменит Курнари, переведенный 
туда из Камеруна. В Фор-де-Франс все свидетельствовало о том, что вскоре и там 
установится порядок. Что касается самого правительства, то оно состояло из 
здравомыслящих и достойных людей, большинство которых были давно преданы мне, а 
другие, за малыми исключениями, желали доказать то же. Твердо зная, что 
большинство готово меня поддержать, я решил начать второй тур игры. Но прежде, 
чем бросить кости, я их хорошенько встряхнул. 

8 июня Комитет, насчитывавший всего семь членов, - в ожидании остальных, еще 
находившихся в Лондоне, - поставил на обсуждение узловой вопрос - о 
командовании. Перед нами было три проекта. Первый проект, выдвинутый Жоржем, 
предусматривал объединение всех французских сил под властью Жиро, действующего 
одновременно и в качестве министра и в качестве главнокомандующего и 
сохраняющего сверх того свои функции председателя, но в военной области 
независимого от французского правительства. Второй проект, выдвинутый Катру, 
имел в виду поручить непосредственно де Голлю департамент национальной обороны, 
а Жиро - командование войсками. Третий мой проект - поручал главнокомандующему 
миссию инструктировать все французские силы и сотрудничать с союзными 
военачальниками в определении плана общих операций. Как только станет возможным,
 он возьмет на себя командование на поле боя, а тем самым перестанет быть 
членом правительства. По моему плану организация и распределение сил должны 
были определиться военным комитетом, включающим в свой состав де Голля и Жиро, 
соответствующих министров и начальников штабов, с той оговоркой, что в случае 
надобности за правительством остается последнее слово. 

Большинство совета отвергло первый проект. Жиро при поддержке Жоржа не принял 
два других. Так как большинство членов еще не решалось заставить 
"главнокомандующего" согласиться или удалиться, пришлось признать, что довести 
дело до конца невозможно. 

Но тогда к чему же был нужен весь этот Комитет? Вот этот-то вопрос в письменном 
виде я поставил перед его членами. Констатируя, что "на протяжении восьми дней 
мы не приступили даже к разрешению вопроса о полномочиях правительства и 
военного командования, логическое решение которого, отвечающее интересам нации, 
напрашивается само собой", и что "самый незначительный вопрос, который может 
быть решен и исчерпан в несколько мгновений, вызывает у нас нескончаемые и 
неприятные дискуссии", я заявлял, что не могу долее участвовать при данных