* * * 

Эту историю об одной из групп движения Сопротивления я коротко рассказал здесь 
для того, чтобы показать, в каких тяжелых условиях приходилось бороться нашим 
патриотам в оккупированной Чехословакии. Им угрожали не только откровенные 
враги - гестаповцы, но и разные подлые элементы в собственных рядах - изменники 
и тайные агенты гестапо. Я описал эту историю также и для того, чтобы показать, 
сколько было истинных патриотов, людей смелых и мужественных, даже в одной 
небольшой группе участников подпольной борьбы. 

Около 160 человек арестовали тогда гитлеровцы в Остраве, Кромержиже, Брно и 
Вельке-Мезиржичи в связи с делом парашютистов надпоручика Немеца. Более 80 
мужчин и женщин было казнено по приговорам полевого суда или замучено в 
концентрационных лагерях. Почти все мои родственники сидели в тюрьме в качестве 
заложников, и многие из них не дожили до конца войны. Некоторые семьи были 
уничтожены полностью. Лишь несколько человек, пережив нечеловеческие мучения, 
возвратились домой. Таких кровавых жертв могло бы и не быть, если бы 
парашютисты и люди, которым они доверились, проявили большую осторожность и 
строго соблюдали правила конспирации. И, разумеется, если бы не предатели. 

Парашютиста Франтишека Рыша гестаповцам уда-. лось схватить только зимой 1942 
года. Он яростно оборонялся, отстреливался, но врагов было много, и они 
захватили его. Несмотря на зверские пытки, он держался мужественно. Франтишек 
Рыш и его жена погибли, но ничего не сказали своим мучителям. Позже гестапо 
уничтожило и его брата Рудольфа. Последний являлся главным виновником провала 
подпольной организации; он не только рассказал все, что знал, но добровольно 
помог гестаповцам выследить и арестовать парашютистов, а также предал их 
помощников. 

Удел предателей - всеобщее презрение. Героев же подпольной борьбы с оккупантами 
наш народ не забудет никогда! 

Батальон 

1. В путь 

Гитлеровские полчища приближались к столице Советского Союза. Город 
сосредоточенно готовился к упорной обороне. Заботясь о безопасности иностранцев,
 Советское правительство в середине октября 1941 года эвакуировало из Москвы 
дипломатический корпус. Я отъезжал вместе с нашими Зденеком Фирлингером, 
членами дипломатического представительства и военной миссии - в ночь на 16 
октября. Какие только чувства не одолевали меня в ту памятную ночь! 
Вспоминалось недавнее столкновение с лондонским министром национальной обороны 
Ингром по вопросу о сохранении костяка командного состава для нашей будущей 
воинской части. Вспоминалась Москва в первые дни войны. Но главным образом 
тревожила мысль: что же дальше? 

Стоя у окна вагона, я глядел на оживленно снующих по перрону людей, на то, как 
прощались отъезжающие на фронт солдаты с матерями, женами, детьми и любимыми 
девушками. Слезы, клятвы, наставления, продолжительные и крепкие пожатия рук, 
объятия родных и друзей, которых война разлучала надолго, а может быть, и 
навсегда. 

Война... 

Вспоминается один момент. Это было летом, через несколько дней после нападения 
Германии на Советский Союз. Жил я тогда в московской гостинице "Метрополь". 
Собственно, ничего особенного в тот день не произошло. Просто я был очень 
утомлен многочасовой дискуссией с офицерами и унтер-офицерами, которых мы 
пригласили для формирования нашей первой воинской части. 

В конечном счете все закончилось благополучно. В тот же день мы отправили на 
родину несколько групп парашютистов. 

Стояла жара. Я подошел к распахнутому окну и с наслаждением вдохнул прогретый 
солнцем воздух Москвы. Москвы военной. Москвы, от которой так далеко до Праги. 
"Но придет время, - думал я, - и мы вернемся домой". Я на мгновение закрыл 
глаза и тут же представил себе, какие трудности нас ожидают. Я увидел длинные 
фронтовые дороги, по которым нам предстоит с боями пройти тысячи километров, 
чтобы пробиться к поверженной и измученной родине. Из кого будут состоять наши 
воинские части? Каков будет их личный состав? От этого зависит все. Это будет 
честная и беззаветная помощь нашей маленькой и в то же время великой стране. 

Как хотелось полюбоваться сейчас из открытого окна улицами летней Праги и 
вдохнуть ее свежий теплый воздух! Дождемся ли мы этой минуты? Впрочем, если не 
мы, то другие обязательно дождутся. 

* * *