сказать, что была проиграна первая битва, но выиграна вся война.

Вы, наверное, помните, что примерно полтора года назад, 5 февраля 1937 года, я 
обратился к Конгрессу с посланием, в котором шла речь о необходимости ряда 
реформ федеральной судебной системы. За время деятельности этого состава 
Конгресса, если не конкретные предложения, то цели, которые я ставил в том 
послании, были так или иначе в значительной степени осуществлены.

Верховный суд полностью изменил свое отношение к конституционным вопросам. Его 
последние решения красноречиво свидетельствуют о готовности сотрудничать с 
двумя другими ветвями власти в налаживании эффективной работы нашей демократии. 
Правительству дано право защищать свои интересы в судебных процессах между 
частными сторонами в тех случаях, когда затрагивается вопрос о 
конституционности федеральных законов, и во всех делах по такому вопросу 
непосредственно апеллировать к Верховному суду. Ни один судья больше не имеет 
права приостанавливать действие федерального закона на основании одного только 
собственного вывода о его неконституционности. Члены Верховного суда теперь 
могут выходить на пенсию по достижении семидесяти лет после десяти лет службы. 
Для ускорения рассмотрения дел созданы дополнительные судейские должности, а 
для повышения гибкости федеральной судебной системы разрешено на время 
прикомандировывать судей к тем округам, где для судов накопилось слишком много 
работы.

Другим достижением Конгресса, как я полагаю, стал тот факт, что в его решениях 
– пусть неявно – отразилась приверженность американского народа курсу разумного 
и последовательного либерализма. Конгрессмены поняли, что в современных 
условиях правительство постоянно несет ответственность за решение возникающих 
проблем и что оно ни на год, ни на месяц, ни даже на один день не может сложить 
с себя этой ответственности на том основании, что кто-то утомлен или напуган 
быстрыми темпами нашей современной жизни.

Некоторые мои оппоненты, да и сторонники, говорили мне, что я идеализирую 
американский народ, преувеличиваю его разумность и упорство в достижении цели. 
Однако я по-прежнему убежден, что после 1932 года американский народ стал 
требовать и сейчас требует, чтобы частное предпринимательство и отношение к 
нему правительства обладали двумя качествами. Первое – полная честность. Те, 
кто занимает высокое положение, должны быть честными. Ведь они распоряжаются 
средствами других людей, распределяют или платят налоги в соответствии с 
доходами. Второе – искреннее уважение к потребностям простых людей, всех людей, 
которым нужна работа, чтобы получить справедливую долю жизненных благ, иметь 
возможность сделать накопления и шанс продвинуться в жизни.

После выборов 1936 года многие политически и житейски искушенные люди 
советовали мне предоставить событиям двигаться по инерции, устроить себе в 
течение четырех лет спокойную жизнь и не воспринимать слишком серьезно 
программу демократической партии. Такие же советы они давали и Конгрессу. Эти 
люди утверждали, что народ устал от реформ, проводимых политическими средствами,
 и уже не так решительно выступает против притязаний тех узких кругов, которые, 
несмотря на катастрофические результаты своего руководства в 1929 году, жаждут 
снова захватить контроль над государственной властью в Соединенных Штатах.

Еще никогда на нашей памяти на президента, сенаторов и конгрессменов не 
обрушивалась такая мощная пропаганда пораженчества, как это было в период 
работы Конгресса семьдесят пятого созыва. Никогда еще у нас не было столько 
«медноголовых» – таких же, как во времена Гражданской войны, когда 
«медноголовые» изо всех сил пытались заставить Линкольна и Конгресс отказаться 
от борьбы, дать расколоть страну на две части и вернуть мир – мир любой ценой.
[61 - В ходе Гражданской войны (1861–1865 гг.) «медноголовыми» называли северян,
 осуждавших решительные действия А. Линкольна и его сторонников.]

Деятельность этого Конгресса завершилась в пользу народа. Моя вера в 
американцев и их собственная вера в себя были оправданы. Я поздравляю с этим 
Конгресс и его руководителей, а американский народ – с тем, что он сохранил 
власть в своих руках.

Несколько слов о нашем экономическом положении. Мне безразлично, каким словом 
его назвать – «спад» или «депрессия». В 1932 году совокупный национальный доход 
всего населения страны достиг низшей отметки в 38 миллиардов долларов. В 
последующие годы он постоянно повышался и в прошлом – 1937 году – уже равнялся 
70 миллиардам долларов, несмотря на значительное свертывание деловой активности 
и снижение цен на сельскохозяйственную продукцию в последние четыре месяца года.
 В текущем году, хотя делать окончательные выводы еще слишком рано и можно дать 
только самый предварительный прогноз, мы рассчитываем, что национальный доход 
не опустится ниже отметки в 50 миллиардов долларов, что значительно лучше тех 
38 миллиардов долларов, которые у нас были в 1932 году. Не забудем также, что 
бизнес и сельское хозяйство сегодня не разваливаются на ходу, подобно ветхой 
повозке, как это было ужасной зимой 1932–1933 годов.

В прошлом году ошибки совершали и руководители частной промышленности, и лидеры 
рабочих организаций, и правительство – все три стороны.