- Поспеем еще, - успокаивал Богдан.

- Други и товарищи! - обратился он к казакам. - Будем чествовать храброго вождя 
и знаменитого вояку.

Чарки загремели, всякий спешил сказать что-либо приятное Чарнецкому. Но лишь 
только он заикался о переговорах, его тотчас же перебивали и заговаривали о 
другом. В самом разгаре пира Богдан потихоньку сделал знак Брыкалку и вместе с 
ним вышел из палатки.

- Сейчас же скачи к Туга-Бею! - сказал он. - Сообщи ему все, скажи, что посол 
польский сидит у меня, и я его не выпущу, затяну переговоры, как можно дольше, 
на сутки, на двое, а он тем временем, чтобы не дремал. Когда я поляков выпущу 
из лагеря, пусть идет за ними следом и расправится, как знает.

Брыкалок поскакал к мурзе, а Богдан вернулся к пирующим и снова стал угощать 
Чарнецкого. До поздней ночи продолжался пир. Чарнецкий не решился заговорить о 
деле и оставил эти переговоры до утра.

На другой день он вошел к Хмельницкому. На столе снова стояли горилка и закуска.


- Не угодно ли пану опохмелиться? - предложил Богдан.

- Нет, уж благодарю, пан Богдан, в другой раз, а теперь поговорим о деле, - 
настойчиво возразил Чарнецкий.

- Поговорим, поговорим, пане, отчего же не поговорить, - небрежно отвечал 
Хмельницкий. - Чего же собственно пан желает?

- Пан Богдан знает, что я прислан для переговоров. Какие условия ему угодно 
поставить нашему войску?

- Какая же мне необходимость ставить условия? Да и как я могу с паном Чарнецким 
толковать о делах казацких, когда в польском лагере нет ни сенатора, ни 
уполномоченного от сейма? Кому я заявлю наши претензии и объясню причины, 
побудившие казаков взяться за оружие?

- Но тогда зачем же пан требовал кого-нибудь для переговоров? - с досадой 
возразил Чарнецкий.

- Мне жаль вас, панове! - с лукавой улыбкой сказал Хмельницкий, потрепав 
Чарнецкого по плечу. - Что будет, если придет Туга-бей? Мне татар не сдержать, 
они ляхов разгромят...

- Чего же пан хочет от нас? - спросил Чарнецкий.

- Немногого! - отвечал Хмельницкий. - Отдайте нам пушки и тогда идите с Богом 
домой.

Чарнецкий задумался.

- Не знаю, - отвечал он нерешительно, - я передам это требование панам...

- О, пану Чарнецкому нечего беспокоится, я могу отправить в польский лагерь 
казаков.

- Но почему же? - с удивлением спросил Чарнецкий. - Я не пленник.

- Пан посол понимает, что в польском лагере есть казацкие заложники. Кто мне 
поручится, что они невредимо возвратятся в табор?

Чарнецкий закусил губу и нетерпеливо схватился за эфес шпаги.

- Пан Хмельницкий имеет дело с благородным шляхетством!

- Не горячись, пан посол! - со смехом отвечал Хмельницкий. - Ничего нет 
мудреного, что казаки не доверяют панам: благородное шляхетство достаточно их 
обманывало.

Чарнецкий сдержался и замолчал, а Хмельницкий позвал нескольких казаков и 
послал их с предложением в польский лагерь.

Панам некогда было раздумывать, они то и дело ждали, что нагрянут татары, и 
готовы были выполнить всякое условие, лишь бы выиграть время и отступить.

- Дайте клятву, что вы не обманете нас! - сказал Потоцкий казацким послам.

Казаки поклялись. Тогда Потоцкий отдал приказ отвезти пушки в казацкий табор и 
возвратить заложников. Казаки с триумфом встретили военную добычу и устроили по