от себя!

У Богдана все мутилось в голове. Он совсем не мог распорядиться погоней, даже 
не мог следовать за казаками. Татары этим воспользовались; большая часть 
пленников и арб успели ускользнуть в глубину степи, оставив у неприятеля только 
небольшое количество пленных и скота.

Казаки и отряд Конецпольского возвратились в Чигирин. Большая часть пленных и 
отбитого скота была отведена к пану старосте; казакам отдали мелкую добычу, а 
Богдан оставил себе только пленного татарчонка лет четырнадцати. Он нашел его 
на возвратном пути, раненого в ногу, и взял с собой из жалости.

6. МЕСТЬ

Вiн думае, гадае,

Як пана Хмельницкого до рук прибрати.

На другой день Чаплинский ожидал с докладом, как и всегда, в комнате подле 
столовой пана Конецпольского. Староста уже осмотрел и пленных, и скот и, 
по-видимому, был доволен результатами похода.

- Поблагодари от меня пана Богдана за его службу, - проговорил он, поглаживая 
усы. - Я очень доволен результатами этого предприятия.

- Ясновельможный пан, - с низким поклоном заискивающим тоном проговорил 
Чаплинский, - позволит мне, верному слуге своему, высказать мое мнение.

- Говори!

- Я имею самые точные сведения о том, как было дело. Они встретили часть 
татарской орды, тысячи четыре, и эта орда была уже почти у них в руках, как 
вдруг кто-то наскочил в темноте на пана Богдана, а он так испугался этого 
нападения, что безо всякой причины бросил дальнейшее преследование, упустив, 
таким образом, вчетверо большую добычу, чем та, которая у вас теперь в руках. 
Как видит ясновельможный пан, благодарить его не за что.

Пан Конецпольский молча крутил ус и рассматривал свои ногти.

- Кто передал пану эти подробности? - недоверчиво спросил он.

- Ясновельможный пан мне не верит! - обиженным тоном сказал подстароста. - 
Неужели я не заслужил ничего другого за мою верность и преданность? Я бы не 
осмелился передавать пану что-либо не вполне достоверное. Но пан питает 
слабость к этому изменнику, ему все прощается, его осыпают милостями, между тем 
как верный и преданный слуга не получил ни одной награды, ни одного отличия. 
Вижу я, вижу, ясновельможный пан староста, что я здесь лишний; мне надо уходить.
..

Пан Конецпольский совсем смутился. Он считал Чаплинского правой рукой и 
искренно верил в его преданность. Теперь оказывалось, что он помимо своей воли 
оскорбил верного слугу. Пану стало совестно, он готов был всеми силами 
загладить свою ошибку. Он встал, ласково положил руку на плечо Чаплинского и 
проговорил:

- Пан Данило извинит, если я его чем-нибудь обидел. Он знает, как высоко ценю я 
его заслуги. Пусть он мне скажет, чем я его могу наградить, я охотно все для 
него сделаю.

- Я позволю себе просить ясновельможного пана подарить мне Суботово и прогнать 
подальше изменника-казака. И покойный родитель пана на смертном одре жалел, что 
оставил его в живых. Могу заверить пана старосту, что он наживет много бед с 
этим казаком. Кто знает, - прибавил он, - может быть, и в этой схватке с 
татарами он упустил их нарочно, приберегая их дружбу для своих целей. Во всяком 
случае пану старосте лучше иметь дело с дворянином, благородным шляхтичем, чем 
с этим негодным казаком. Клянусь пану в верности по гроб.

Пан Конецпольский слушал его с видимым неудовольствием и несколько секунд 
колебался с ответом.

- Пан Данило просит невозможного, - сказал он ему наконец. - Я бы почел за 
величайшее бесчестие нарушить волю покойного отца моего и вмешаться в 
распоряжения прежних старост, утвердивших Суботово за Хмельницкими. Притом, как 
пану подстаросте известно, отец Зиновия получил только полосу пустопорожней 
земли. Все, что теперь находится в этом имении, заведено Хмельницким; они 
положили в эту землю и труд, и деньги.

- Все это совершенно справедливо! - вкрадчиво возразил Чаплинский, но прав на 
обладание хутором у Хмельницкого нет. Этих прав он и иметь не может, потому что 
он не пан, а простой казак. Письменных законных документов на владение у него