- Однако же казаки были у короля давно, а грамота всплыла только теперь. Как 
пан это объяснит?

Она лежала под спудом у полковника Барабаша, - сказал Хмельницкий.

- А теперь попала к пану Зиновию? - быстро и не без иронии спросил 
Конецпольский. - Скажу пану Хмельницкому, что полковник Барабаш поступил 
гораздо благоразумнее его, умолчав о грамоте. Король королем, но следует 
казакам помнить, что без воли сейма он ничего не может сделать. Он может писать 
грамоты, если это ему нравится, но я не вижу, какую практическую пользу это 
принесет казачеству.

Богдан упорно молчал, почтительно слушая разъяснения старосты.

- Я бы посоветовал пану Хмельницкому, - закончил староста, выбросить все эти 
затеи из головы. Он храбрый воин, я всегда ценил и ценю заслуги его отца и его 
собственные, вот почему считаю нужным пану Зиновию это посоветовать. Если же он 
моих советов не послушает, пусть винит самого себя и не надеется на мою защиту.

Богдан хотел что-то сказать в свое оправдание.

- Довольно, довольно об этом! - величавым жестом остановил его староста. - Мы 
теперь займемся иным вопросом. В степи появился татарский загон, и я желаю, 
чтобы пан Зиновий принял начальство над Чигиринским отрядом. Вот ему случай 
лишний раз показать свою храбрость, а вместе с тем и отвлечься от пагубных 
мечтаний. Надеюсь, что пан Хмельницкий ничего против этого не имеет?

Богдан на это отвесил низкий поклон.

- Когда пан староста прикажет выступить? - деловым тоном спросил он.

- Как можно скорее, хоть завтра, - отвечал староста.

Богдан молча поклонился и вышел.

- А в этом казаке есть что-то скрытное! - проговорил про себя Конецпольский. - 
От него ничего не выведаешь, несмотря на его откровенный вид.

В роскошной юрте на цветастом ковре среди атласных подушек сидел сам мурза и 
пил кумыс, несколько знатных татар стояли в почтительных позах позах и ожидали 
его распоряжений на следующий день. Вбежавшие разведчики бросились на землю 
перед мурзою и не вставали до тех пор, пока он к ним не обратился:

- Что скажите, правоверные, хорошие или дурные вести?

- Аллах прогневался на сынов своих! - сказал один из сторожевых татар постарше, 
все еще стоя на коленях.

- Встаньте и говорите! - приказал мурза.

- Казаки и польский отряд идут по нашим пятам! - продолжал разведчик. - Их 
много, столько же будет, сколько и нас.

- Добыли вы языка? - спросил быстро мурза.

- Добыли, да он убежал от нас. Хитрый казак отрезал ремни в тороках, соскочил в 
овраг и был таков.

Мурза сделал нетерпеливое движение и сверкнул глазами.

- Кабы времени побольше, я показал бы вам, как пленников упускать! грозно 
вскричал он.

Разведчики как-то съежились и снова упали на колени.

- Вставайте, времени терять некогда, - сказал он нетерпеливо. - Кто ведет 
казаков?

- Хмель! - отозвался младший из разведчиков.

- Седлать коней, забирать пленников и гайда на утек! - приказал мурза.

Не прошло минуты, табор зашевелился, кони заржали, люди засуетились, огни мигом 
потухли. Пленников приторочили к седлам, частью же рассадили по арбам под 
прикрытием молодых татарчат и легко раненых воинов. Юрты живо сняли и толстыми 
ремнями привязали к арбам, так что они образовали род кибиток. Сюда сложили 
котлы, провизию, ковры и циновки; впрягли лошадей и быстро тронулись в путь. Не 
прошло и часу, как на месте табора оставались только обгорелые костры, да по 
снегу вился след, уходивший далеко в степь.