- Не хорошо это, панове! - заметил Джеджалык. - Не хорошо отнимать честь от 
нашего батька.

- Ясновельможные паны и не думали оскорблять пана гетмана, - мягко отвечал 
посол. - Но панам казакам известно, что милостивый король изволит гневаться на 
пана Хмельницкого и не приказал признавать за ним гетманского достоинства. 
Будьте уверены, - поспешил он прибавить, встретив мрачный взгляд Хмельницкого и 
замечая тайные знаки Выговского, - все это переменится, если только пану 
благоугодно будет разорвать союз с ордой и прекратить всякие сношения с 
татарами.

- Дружба моя с татарами совсем не мешает панам, - резко возразил Богдан. - Если 
я не велю, татары не будут вредить ляхам, а, напротив, еще могут принести им 
пользу. Я их поведу на турок и водружу свое знамя на стенах Цареграда.

Какие доводы не приводил польский посол, Хмельницкий упорно стоял на своем. 
Наконец, Маховский не выдержал и с сердцем сказал:

- Вижу, что мне не переубедить пана гетмана, присутствие мое здесь бесполезно, 
прошу позволения уехать.

Он холодно раскланялся и уходил уже из двери, когда Хмельницкий крикнул ему 
вслед:

- Прошу пана Маховского посоветовать панам утвердить Зборовский трактат!

Выговский поспешно вышел за послом.

- Пан Маховский, - сказал он ему вполголоса, - проиграет, если уедет теперь.

Маховский уже садился в повозку, но, увидав гетманского писаря, остановился.

- Если пан Выговский окажет мне помощь, то я ручаюсь ему за особую королевскую 
милость.

Выговский вернулся в гетманский шатер.

- Пан гетман поступает неблагоразумно, - шептал он наклонясь к захмелевшему 
Богдану, - можно дать обещание послу, а затем его не исполнить.

- Не твое дело! - грозно крикнул Хмельницкий. - Знай свою чернильницу и не 
суйся с советами, когда их не спрашивают.

- Я говорю на пользу пана гетмана! - настаивал шляхтич вспыхнув.

- А я тебе говорю, что ты там стакнулся с этим поляком и хочешь меня поддеть.

- Пан гетман всегда может обидеть своего верного слугу, - проговорил Выговский, 
принимая смиренный вид.

- Не лезь, когда не спрашивают, - резко оборвал его гетман. - Ступай прочь!

По расстроенному виду его Маховский сразу понял, что дело проиграно.

- Нет надежды? - спросил посол.

- Подождите еще! - отвечал писарь. - У него всегда так: сперва прогонит, а 
потом пришлет за мной и согласится. Прошу пана в мою палатку.

Действительно, не прошло и часа, как Выговского потребовали к гетману. Долго 
они совещались. Наконец, писарь вернулся.

- Ну, что? - спросил Маховский.

- Хмельницкого-то я убедил, - отвечал писарь, - он со своей стороны согласен; 
но с полковниками не так легко сговориться; они твердят, что чернь взбунтуется, 
что татары нас не послушают и нас же будут грабить. Не лучше ли пана гетмана 
пригласить в польский лагерь! - заметил Выговский. Там с ним легче сговориться, 
а тут всякое решение тотчас же дойдет до черни и может нам дорого обойтись.

- Так пойдемте к пану гетману, - сказал Маховский.

Они вошли в гетманский шатер.

- А, пан посол еще не уехал? - весело проговорил Хмельницкий.

- Прошу пана гетмана, - низко кланяясь, сказал Маховский, пожаловать в наш обоз.