погребать. Но тут поляки взяли замок, перебили священников, а труп казацкого 
батька изрубили на мелкие куски и пустили по воде; только голову Нечая удалось 
казакам спасти; они погребли ее в какой-то церкви, а сами все погибли в битве с 
врагами.

- Ой не добре то, хлопцы, - говорили в народе. - Первый блин, да и то комом, 
как бы на этот раз ляхи нас не одолели.

Первый успех в битве с хлопами ободрил поляков. Калиновский брал город за 
городом; сражался со славным полковником Богуном, то побеждал, то терпел 
поражения и, вернувшись под Каменец, соединился с войском Потоцкого.

По всей стране распространился голод. Хлеб пекли из лебеды; лошадям не хватало 
корма, скот падал за неимением пищи.

Король и Хмельницкий готовились к новой войне. Королю папа прислал мантию и 
освященный меч, блиставший драгоценными камнями, а Хмельницкого коринфский 
митрополит опоясал мечом, освященном на гробе Господнем. У митрополита шли 
долгие оживленные переговоры с гетманом. Он убеждал его вступить в подданство 
московского царя. Гетман почти склонялся на его убеждения; тайные гонцы то и 
дело посылались Иосафом к брату его Илье, жившему в Москве.

Было уже начало мая. Король выступил в поход. Хмельницкий медлил, поджидая хана.
 Но о хане не было никаких вестей и гетман один двинулся к Каменцу.

На этот раз передвижение войск было соединено с особенно большими трудностями, 
так как страна представляла пустыню и нечем было продовольствовать ни людей, ни 
коней.

Хмельницкий тщательно следил за продвижение польского войска, имел в нем своих 
шпионов, доносивших ему обо всем, что там происходило. Он узнал, что поляки 
избрали театром войны Волынь и хотят расположиться лагерем у Берестечка на реке 
Стыре.

Один из полковников, хорошо знавший местность, сказал гетману:

- Есть там болото между Сокалом и Берестечком: этого болота им миновать нельзя. 
Если мы нападем на них в этом месте, то, наверное, перебьем их. - Хорошо, я 
пошлю отряд на разведки, - отвечал Хмельницкий.

- Не лучше ли нам двинуться сейчас же войском и занять удобное место? - 
возразил полковник.

- Я не спрашиваю твоих советов! - резко отвечал гетман. - Мы будем ждать хана.

Полковник замолчал, а гетман послал вперед небольшой отряд, сам же остался 
стоять на месте.

Тихо двигались казаки между топями и болотами. Их было меньше тысячи и потому 
они принимали двойные предосторожности. Где можно, прятались в лесу или 
скрывали свои следы, идя по руслу ручейков. Постоянно высылали впереди себя 
зорких сторожей-разведчиков, чтобы не наткнуться нечаянно на неприятеля.

Был полдень; солнце сильно пекло. Отряд остановился на отдых в небольшой 
котловине. Сторожевые стояли на краю оврага, в недалеком расстоянии друг от 
друга, и зорко смотрели в даль. Вдруг один из них быстро соскочил с коня и 
приложил ухо к земле. Вдали ясно послышался топот коней.

- Ляхи! - крикнул он товарищам и стремглав спустился в овраг.

Мигом повскакали казаки на коней и стали поджидать неприятеля.

Через четверть часа вдали показался отряд с князем Иеремией во главе. Король 
выслал его вперед с тремя тысячами жолнеров, чтобы добыть языка.

- Ерема, Ерема! - в ужасе произносили казаки и сейчас же послали гонца к 
Хмельницкому.

Началась жаркая схватка. Казаков было слишком мало; большинство их легло на 
месте, остальных жолнеры взяли в плен. Князь Ерема тотчас же послал пленников к 
королю. Королевское войско едва двигалось между топями и болотами. Когда 
привели к королю пленных, он объезжал войско и распределял его на отряды, чтобы 
не было беспорядка при проходе через болота. Берестечко было еще далеко, но 
король думал, что лучше заранее распорядиться, чтобы отдельные части не мешали 
друг другу при переправе. С восьми часов король принялся за распределение; 
теперь было уже двенадцать часов, время походного обеда, а дело продвинулось 
вперед только на половину.

- Ваше величество, не прикажете ли сервировать обед? - спросил королевский 
адъютант.