- Нет, нет! Я сперва кончу это дело! - отвечал король.

В это время подскакал другой адъютант и доложил, что прибыли пленные из 
казацкого отряда, разбитого князем Вишневецким.

- Пытать их! - коротко приказал король и продолжал свое дело.

Через полчаса королю доложили, что пленники под пыткой сказали о намерении 
Хмельницкого подстеречь короля при переправе и разбить его войско.

- А где теперь Хмельницкий? - спросил быстро король.

- Они говорят, что далеко, в степи, ждет хана. Князь Иеремия наткнулся только 
на передовой отряд.

Король ничего не сказал, но, видимо, спешил окончить распределение войска. Он 
наскоро на ходу пообедал и приказал тотчас же садиться на коней и трогаться в 
путь. Войско безостановочно шло пять дней и пять ночей и, наконец, достигло 
Берестечка. Тут началась переправа с левой стороны реки Стыри на правую. 
Сначала все шло в полном порядке. Но к несчастью, король пустил вперед немцев и 
это возбудило неудовольствие во всем войске.

- Король нас ни во что не ставит! - кричали шляхтичи. - Он отдает предпочтение 
иноземцам. Пусть они его и защищают!

Поднялся шум, беспорядок. Более благоразумные хотели успокоить товарищей, но 
окончательно испортили дело. Мелкая шляхта перессорилась, все стали считаться 
своими привилегиями и чинами и полезли к начальству, требуя суда и расправы. 
Кое-где уже обнажили сабли, и паны, и начальники не знали, что им делать со 
своими строптивыми подчиненными. В отчаянии скакали они от одного отряда к 
другому, уговаривали, усовещевали, ничто не помогало.

Переправа затянулась еще на несколько дней. Пленные казаки покачивали головами, 
говоря втихомолку:

- Опростоволосился наш батько. Нагрянуть бы на них теперь, от них бы и духу не 
осталось.

В лагере Хмельницкого в это время происходило торжество: приехал хан с ордой и 
его шумно встретили.

- Доброго здоровья его ханскому величеству! - почтительно встретил гетман хана.

- Мое-то здоровье при мне, а вот тебе, мятежнику, скоро не сносить головы! - 
далеко не дружелюбно встретил его Ислам-Гирей.

- За что изволит гневаться на меня ханское величество? - еще почтительнее 
проговорил Хмельницкий.

- Как на тебя не гневаться! - сурово воскликнул хан. Зачем нарушаешь договоры? 
Сидел бы смирно в своем Чигирине. Зачем опять потревожил нас? Ты думаешь, что 
все будешь загребать нашими руками жар?

- Ваше ханское величество, напрасно изволите гневаться на своего верного слугу! 
- отвечал гетман. - Если сам падишах объявил нам свою дружбу, то не следует 
хану, вассалу его, с ним спорить.

- Султан мог принудить меня, - гордо отвечал Ислам-Гирей, - но буду ли я еще 
для тебя желанным союзником, это мы увидим! Гораздо было бы лучше, если б ты 
соблюдал договор. Я взял бы деньги с ляхов, а потом вместе с ними пошел бы 
войной на Москву.

- И теперь, ваше ханское величество, получите хороший ясыр, а, быть может, и 
самого короля в плен возьмете.

- Следовало тебе его брать тогда, когда он уж был в твоих руках, угрюмо отвечал 
хан. - А теперь я охотнее соединился бы с королем, чтобы наказать тебя, хитрая 
лисица, - с гневом сказал хан, уходя в свой шатер.

Такая встреча не могла успокоить гетмана. Он в волнении ходил по своей палатке, 
обдумывая, чем умилостивить хана, когда вошел к нему гонец казацкий.

- Батько! - с испугом проговорил он. - Наш отряд встретился с князем Еремой. Я 
не видел, побили ли их, но ляхов втрое более, чем наших; побьют наверное.

- Убирайся вон! - сердито крикнул Хмельницкий. - Нашли с чем посылать гонца; 
разве я могу теперь двинуться на помощь; пока дойду, до тех пор и косточек от 
них не останется.