Пока паны обедали, через мосты переправлялись возы. При виде татар и казаков, 
хлопы, бывшие при возах, бросили их и убежали, и обе половины войска остались 
отрезанными друг от друга.

Много перебили татары конных и пеших ляхов, побили и те хоругви, которые король 
прислал на помощь. Кровь лилась ручьями, целые груды трупов валялись по топкому 
лугу.

Пока Хмельницкий расправлялся с одной частью войска, король принял начальство 
над другой и стал поспешно переправляться на левый берег реки. Переправившись, 
они сломали за собой мосты и очутились лицом к лицу с той частью войска 
Хмельницкого, которая осталась на левой стороне.

Король встретил бежавшего навстречу ему Корецкого. Пан Корецкий вступил было в 
бой с татарами, но, увидав несметную татарскую орду, обратился в бегство, по 
пятам преследуемый густой толпой врагов. Казаки, бывшие в засаде в лесу и на 
окрестных возвышенностях, тоже подошли на помощь татарам. Король выслал 
герольда с воззванием к казакам, он обещал им прощение, если они примут 
назначенного им гетмана и выдадут Хмельницкого. За голову его он назначил 
десять тысяч червонных.

Хмельницкий стоял на другом берегу и слышал воззвание.

- Не доверяйте ляхам, братья! - крикнул он. - Бейте их, не слушайте их льстивых 
речей...

Казаки не дали герольду дочитать воззвание и бросились на неприятеля. Их 
примеру последовали татары. Началась резня. Польское войско долго держалось; 
несколько раз подавалось назад и опять возвращалось на свою позицию. Тучи стрел 
и дым от выстрелов затемняли воздух. Ничего не видя, в смятении поляки поляки 
били друг друга вместо неприятеля. Татары вдруг дружным натиском ворвались в 
середину польского войска, произошел полный беспорядок, ряды заколебались, 
передние обратились в бегство и стали теснить задних. Король с саблей наголо 
старался удержать бегущих, умолял не губить отечества, грозил смертью беглецам, 
но ничто не помогало. Все левое крыло бежало, а татары их преследовали, нещадно 
убивая.

У короля оставалось еще правое крыло под начальством Оссолинского. Кое-как 
сплотив ряды, канцлер поспешил на помощь бежавшим и, может быть, ему удалось бы 
отразить неприятеля, но в это время к татарам подоспели свежие отряды, битва 
загорелась с новой силой и продолжалась вплоть до вечера.

Стемнело, и разрозненные кучки уцелевших поляков собрались в обоз. Бледные, 
окровавленные, измученные нравственно и физически, они едва держались на ногах. 
Неприятель оцепил обоз, спасения не было, все это знали и в немом отчаянии 
смотрели друг на друга, не зная, на что решиться.

- Нельзя ли тайно вывести короля из обоза? - говорили одни. - Его жизнь дороже 
всех нас.

- Никогда! - отвечал король. - Я не трус и готов умереть вместе с вами, если 
нет спасения.

- Попробуем пробиться через неприятельские ряды и соединиться с осажденными в 
Збараже, - предложил Артишевский.

- Это невозможно! - возразил король. - Если даже и пробьемся, то русские не 
дадут нам продовольствие и мы умрем с голоду.

- Не лучше ли, - начал канцлер Оссолинский, - написать письмо к хану и 
постараться поссорить его с казаками? Можно ему обещать плату.

Этот совет показался самым благоразумным. Сейчас же составили письмо и послали 
его с пленным татарином к Ислам-Гирею.

Кто-то из панов уже успел распространить в войске весть, что на совете 
предлагали бежать. Весть эта переходила из уст в уста, а к вечеру уже в лагере 
говорили, что ночью король с панами намереваются покинуть войско. На всех напал 
страх. В темноте никто ничего не различал; все кричали, что их покидают, что их 
оставляют в добычу татарам и казакам; хлопы бросились к возам и стали 
готовиться к бегству; говорили, что короля уже нет в войске.

Король между тем только что прилег в своей палатке. Не успел он еще заснуть, 
как к нему явился его духовник.

- Ваше величество, в войске смятение! Говорят, что король вместе с 
военноначальниками и панами покинули лагерь.

Король вскочил на ноги и быстро вышел из палатки.