- Но она католичка! - возразил Иосаф.

- Она примет православие! Она никогда не была за казаков. Сама природная пани, 
она усвоила все привычки образованного общества...

- А как вы думаете, пан Выговский, скоро пан гетман согласится на союз с 
Москвой?

Выговский сомнительно покачал головой.

- Думаю, что не скоро: новый король совсем вскружил ему голову своими милостями.
 Вот почему я и прошу вас ускорить брак. Если мне удастся склонить на нашу 
сторону пани Марину, в чем я не сомневаюсь, то гетман будет у нас в руках. Пани 
Марина - давнишняя его привязанность; она сумеет настоять на своем и гетман ей 
покорится.

- Предположим, что вы и правы, - отвечал Иосаф, - но что же дальше. Для 
крепости союза с Москвой необходимо, чтобы Богдан отказался от своих сношений с 
поляками и чтобы он прогнал татар. Его дружба с мурзами, поедающими конину, 
совсем уже не вяжется с православием и повредит ему во мнении московского царя..
.

- Не все так скоро делается, как хочется, - отвечал Выговский с улыбкой. - Верю,
 что православному пастырю не могут быть приятны татары, а на мой взгляд, это 
самый покладистый народ. Что касается до дружбы с поляками, то она вовсе не 
прочна. Гетман хитер и увертывается от Речи Посполитой, как лисица. Стоит 
только королю не исполнить его требований, и вся приязнь рушится. Для меня 
гораздо опаснее казаки, окружающие его. Один Чорнота чего стоит, а там еще 
Вешняк, Богун да Ивашко, да мало ли их...

- Да! - со вздохом отвечал Иосаф, - трудно укротить этих сынов степей, они и 
моих пастырских внушений не слушают. Когда гетман пирует с казаками, мне и 
самому приходится только держаться в стороне.

Выговский двусмысленно улыбнулся и молча раскланялся с митрополитом.

21. КОРОЛЕВСКИЕ ПОСЛЫ

Бог святий знае, Бог святий и вiдае,

Що Хмельницький думае-гадае.

Было ясное морозное январское утро. Обширные предместья Киева кишели народом, 
постоянно прибывавшим со всех сторон. Ждали торжественного въезда казацкого 
гетмана, остановившегося в нескольких верстах от Киева. В то время предместья 
были обширнее нынешних и тянулись вплоть до Золотых ворот. Они захватывали весь 
Подол и всю ту часть нынешнего Киева, где находится здание университета. Самый 
город имел скромный вид с узкими улицами и небольшими двухэтажными деревянными 
домами. Только храмы выделялись своим великолепием, но они были почти все 
повреждены, а многие и совсем разрушены; некоторые из них оставались в 
совершенном запустении.

Самая густая масса толпилась у Ярославских ворот, представлявших одни 
развалины; на них живописно расположились уличные мальчишки. В толпе 
пробирались бурсаки со своим ректором; им пришлось раздать много пинков, пока 
они добрались до собора св. Софии, где стояло городское духовенство с 
митрополитом во главе.

Около десяти часов показалась торжественная процессия. Хмельницкий, окруженный 
казацкими полковниками, въехал в предместье, и толпы народа встретили его 
радостными криками.

Богдан ехал в богатой одежде, блестевшей разноцветными каменьями; гетманская 
мантия красиво ниспадала с его плеч, а в руке красовалась золотая булава. Перед 
ним несли польские хоругви, везли польское оружие, военную добычу. На казацких 
полковниках блестело польское золото и серебро, пестрели богатые польские 
кунтуши, опушенные дорогими мехами. Оруженосцы гетмана бросали народу мелкую 
монету, а народ кричал долгие лета победителю, спасителю Украины, грозе панов, 
защитнику казацкой свободе.

Гетман был, видимо, взволнован и, когда подъехал к Ярославским воротам, слезы 
полились у него из глаз. Он набожно перекрестился и при громком колокольном 
звоне проследовал в собор св. Софии. Ректор академии приветствовал его длинной 
витиеватой речью, называл его Моисеем православной веры, новым Маккавеем. 
Богдан слушал его почтительно, но искусственное красноречие не произвело на 
него никакого впечатления; все эти приемы и обороты хорошо были ему известны, 
он и сам умел подчас блеснут ими. Довольно спокойно выслушал он и речь 
митрополита, осенившего его крестом, приветствовавшего его в стенах попранной и 
поруганной святыни, теперь восстановленной геройскими подвигами истинно Богом