сообразительностью. В 1897 году семья смогла купить себе дом. Овдовевшая к тому 
времени теща Теодора помогла осуществить эту покупку, добавив в их семейный 
бюджет несколько тысяч марок. 
      Фрау Луиза недолго радовалась этому приобретению. Она умерла год спустя в 
возрасте тридцати лет. Необходимость содержать детей, дом и сад вынудила вдовца 
поторопиться с поисками второй жены. По стечению обстоятельств, у одного из его 
коллег из Вегелебена была дочь, которую тот давно хотел выдать замуж. В свои 
тридцать пять лет Антония Меннонг не обладала свежестью юности и не отличалась 
красотой, но была деятельной, с сильной волей и... приданым. Теодор Борман 
женился на ней через [48] семь месяцев после смерти Луизы. Менее чем через год, 
17 июня 1900 года, у нее появился первый сын, которого крестили в лютеранской 
церкви и назвали в честь Великого Реформатора — Мартином. Через одиннадцать 
месяцев на свет появился следующий ребенок, тоже мальчик, но прожил очень 
недолго. Третьего сына, родившегося в сентябре 1902 года, назвали Альбертом в 
честь кузена матери. 
      Немцы традиционно поклонялись какому-либо идолу, — в то время таковым был 
кайзер, пообещавший привести свой народ к величию и славе. В доме Борманов 
появился портрет императора со знаменитыми закрученными вверх усами. Только у 
«красных», в которых кайзер приказал своим солдатам стрелять не раздумывая, 
даже если это был родной брат, висели портреты не императора, а Августа Бебеля, 
чьи речи в рейхстаге неизменно производили фурор. Дед Мартина, бывший рабочий 
каменоломни Иоганн-Фридрих Борман, в душе симпатизировал этим «соци», а его сын 
Теодор твердо поддерживал «патриотов». Он не только служил в элитном 
кирасирском полку, но и являлся государственным чиновником, занимавшим пост 
старшего почтового помощника (впоследствии Мартин писал, что его отец имел чин 
почтового инспектора). Он превратился в респектабельного гражданина, и ему было 
что терять, кроме цепей, которые его не слишком обременяли. Все семейство 
Меннонгов состояло в основном из государственных чиновников (включая кузена 
Альберта Воллборна, служившего управляющим филиала банка в Хальберштадте) и 
дружно придерживалось националистических взглядов. 
      Теодор Борман тяжело заболел после рождения Альберта и умер, когда 
младшему сыну не исполнилось и года. Четырехлетний Мартин потерял своего героя, 
на которого всегда смотрел с восхищением. Прошло почти двадцать лет, прежде чем 
он вновь обрел [49] подобный объект для поклонения. Матери, сводным и 
двоюродным братьям и сестрам он заявлял, что безвременно умерший родитель 
является для него идеалом. 
      Потеря кормильца стала тяжелым ударом для его матери, у которой на руках 
осталось два своих ребенка и два приемных — дети покойного мужа от первого 
брака. Вальтеру исполнилось десять лет, а Луизе — восемь. Надлежало выкупить 
закладную, а вдовья пенсия была очень мала, поскольку Теодор недолго служил 
почтовым чиновником. Однако благодаря своей любви к жизни и способности 
противостоять испытаниям, Антония вскоре нашла решение: через шесть месяцев 
после смерти Теодора она вновь вышла замуж. 
      Своего нового мужа она, как и ее дети, знала давно; он часто бывал у них 
и при жизни Теодора. Альберт Воллборн был женат на сестре Антонии и, овдовев, 
два года подыскивал новую мать для своих пятерых детей. 
      С этих пор по городу не прекращали ходить сплетни о том, что Воллборн 
добился близости с ней еще в те годы, когда Теодор был жив, и именно поэтому 
черноволосый крепыш Мартин недолюбливал своего брата, худощавого блондина 
Альберта. Но слухи остаются слухами. Тот факт, что Мартин никогда не любил 
отчима, ничего не доказывает. Он всегда считал Альберта Воллборна чужаком, 
узурпировавшим место отца. Остается открытым вопрос, что именно — любовь или 
расчет — стало основой этого брака, от которого не появилось новых детей. К 
тому времени Антонии исполнилось сорок лет, а ее новому мужу — тридцать семь. 
      В 1904 году дом на Седанштрассе наполнился странным конгломератом 
родственников. Кроме родителей, которые состояли в косвенном родстве еще до 
брака, здесь жили четыре девочки и один мальчик [50] (тоже по имени Альберт) от 
первого брака Воллборна, мальчик и девочка от первого брака Теодора Бормана и 
два мальчика от его второго брака — всего девять детей в возрасте от неполных 
двух лет до тринадцати. Дети — родные, сводные и двоюродные братья и сестры — 
так и не объединились в одну семью. Одни жили отдельно прежде, другие покинули 
родительский дом и разъехались потом. В 1943 году, когда Мартин Борман достиг 
вершин власти, некий сержант прислал ему письмо с просьбой посодействовать из 
родственных чувств, жена Мартина поинтересовалась у мужа о степени родства. Тот 
ответил: «Не важно... Однако впредь вообще не приноси мне подобных писем». 
Возможно, он не хотел давать повод для подозрения в оказании протекции своим 
родственникам. На самом деле родственники — в том числе и родной брат — 
нагоняли на него тягостные воспоминания о прошлом. Из всей родни только матери 
позволялось навещать его в Сюрзальцберге. 
      В августе 1906 года, когда Мартину пришла пора идти в школу, Альберт 
Воллборн вместе с семьей переехал в Тюрингию, в город Айзенах, где получил 
более выгодную работу в качестве управляющего филиалом банка. Оба ребенка 
Теодора Бормана от первого брака, Вальтер и Эльза, остались у родственников 
своей матери в Хальберштадте. У них не было прямых родственных связей с 
супругами Воллборн. Мартин никогда не навещал своих сводных родственников. 
По-видимому, его отношения с семьей в то время совсем расстроились, поскольку 
он редко упоминал об этом периоде своей жизни и всегда называл родным городом 
Хальберштадт. 
      В шесть лет Мартин оказался недостаточно подготовленным к учебе в 
государственной школе; три года он провел в частной школе. Когда же (в 1909