его конечную изоляцию и недееспособность. 

Неудачи все же привели к сильному подъему патриотических настроений, а это 
давало надежду, что все здоровые силы, до сей поры невостребованные, 
объединятся для спасения Отечества. Николай II был окружен советниками, которые 
не могли ясно представить себе положение в стране, император же хотел править 
лично, без помощи нации. В начале августа 1914 года он приостановил 
деятельность Думы, и все государственные вопросы решались посредством 
правительственных указов. Только в феврале следующего года Дума собралась вновь,
 но сумела провести всего лишь три заседания, после чего была распущена из-за 
резкой критики ею правительства. В августе 1915 года деятельность Думы 
возобновилась: под давлением общественности император в очередной раз дал 
«добро» собранию народных представителей. Политические фракции, охваченные 
патриотическими чувствами, образовали так называемый «Прогрессивный блок». В 
начале сентября он выдвинул программу, в которой содержались требования 
парламентского правления, политической амнистии, а также ряда других 
демократических реформ. В ответ на это император вновь приостановил» 
деятельность Государственной думы. Он зашел так далеко, что отказался принять 
председателя Государственной думы Родзянко, который должен был обрисовать 
положение в стране и просить императора отказаться от запрета Думы. Этот вызов, 
брошенный народным представителям, дорого обошелся правящей системе, открыв 
дорогу такому развитию событий, которое, в конечном счете, привело к революции. 


Промышленные и финансовые круги также представили доказательства своих 
патриотических настроений. По всей стране создавались промышленные комитеты, 
целью которых было налаживание работы средних и мелких предприятий, а также 
крупных государственных производств по выполнению военных заказов. Руководство 
материальным обеспечением всех военно-промышленных усилий должно было 
сосредоточиться в руках только что созданного Совета обороны. Хотя эти действия 
начали сказываться на фронте значительно позднее, результат не остался 
незамеченным. 

Во второй половине сентября 1915 года я вернулся на фронт, где русские армии 
сражались между Серетом и Днестром за последний плацдарм в Галиции. Противник 
стремился предотвратить вторжение русских частей в Бессарабию, так как это 
могло подтолкнуть Румынию к вступлению в войну. 

В полосе от границы Подолья до Серета атаки сменялись контратаками. 

В этот период я командовал 2-м кавалерийским корпусом, который по обстановке 
перебрасывали с одного места на другое. В декабре передвижения войск 
закончились, и армии перешли к позиционной войне. Мою 12-ю кавалерийскую 
дивизию отвели к городку Гусятин. 

После небольшой передышки дивизия получила приказ выдвинуться на 200 километров 
к северу и занять плацдарм близ города Луцка, где концентрировались войска для 
весеннего наступления. 

Началась энергичная работа. Главной задачей было повышение боеспособности армии.
 Чтобы решить ее, следовало организовать обучение войск и добиться пополнения 
частей до нормального штатного состава. Увеличились поставки оружия и 
боеприпасов, поэтому в спокойное зимнее время удалось накопить значительные 
резервы боеприпасов. Положение несколько улучшилось, но все же материальное 
превосходство противника, особенно в артиллерии, было бесспорным. С апреля 1916 
года Юго-Западным фронтом стал командовать генерал Брусилов. 

Осенью 1915 года в результате успешных действий наших войск численность 
группировок противника на восточном фронте уменьшилась, но вместе с тем 
противник усилил оборону за счет укреплений, на строительство которых не жалели 
бетона и колючей проволоки. При планировании наступления следовало учитывать, 
что русской армии впервые придется преодолевать хорошо укрепленную линию 
обороны. Мы приступили к необходимым подготовительным мероприятиям, используя 
опыт, накопленный на фронте во Франции. С немалым напряжением сил на местах 
прорыва собрали большое количество артиллерии. Центром наступления должен был 
стать плацдарм близ Луцка, где сконцентрировалось несколько кавалерийских 
дивизий; перед ними стояла задача нарушить пути сообщения противника на линии 
Ковель-Владимир-Волынский. 

Артиллерийская подготовка, начавшаяся 1 июня, разрушила укрепления противника, 
и четвертого числа, немного ранее намеченного срока, войска пошли в наступление.
 Однако вскоре стало ясно, что армия все же опоздала со своими планами. 

В ночь на 4 июня я находился в своей дивизии, батареи которой принимали участие 
в артподготовке на плацдарме 32-го армейского корпуса. Из места сосредоточения 
дивизия конным порядком передислоцировалась в местечко Варковичи, находившееся 
в двадцати километрах от Дубно, где я должен был ждать приказа о начале атаки. 
Ближе к вечеру стало известно, что прорыв к северу от Дубно удался. Поэтому я 
получил приказ спешным образом перебросить дивизию к месту прорыва. В мою 
задачу входило переправиться через Стырь южнее Луцка и прервать сообщение