лении, не верит, что 
перед 
ними тот самый живой легендарный Фидель. Спустя минуту на улице раздаются 
радостные 
возгласы, нас окружает все больше людей. На подходе к Манежной площади их уже 
десятки, 
сотни, толпа напирает, все возбуждены и радостны. Всех советских людей 
интересует только 
одно: как под боком у США, без всякой помощи извне, смогла победить 
социалистическая 
революция? Долго ли продержится? Продержимся, и будем жить, уверяет Фидель. У 
гостиницы „Москва“ людей уже тысячи, они все бегут и бегут. Офицер охраны в 
ужасе. 
Кажется, что от счастья публика готова разорвать Фиделя на части. Офицер через 
окно 
влезает в гостиницу, успевает по телефону вызвать подкрепление. Фиделя вот–вот 
„разорвут 
на сувениры“, нам с трудом удается прорваться в гостиницу и на время укрыться 
от 
возбужденной и счастливой толпы». 

«Говорят, что он железный и непрошибаемый. А я сразу вспоминаю один 

459 Фурсенко А. А., Нафтали /.Безумный риск: Секретная история Кубинского 
ракетного кризиса 1962 г. С. 
73—74. 


красноречивый эпизод, – продолжал Николай Леонов. – Дело было на станции Зима, 
наш 
поезд направлялся на Братскую ГЭС. Узнав, что по одноколейке проезжает поезд с 
Фиделем, 
дорогу ему перегородили лесорубы. Поезд окружила целая толпа сибирских мужиков, 

которые отказывались уйти, пока не увидят живого Фиделя Кастро. Фидель услышал 
шум и 
вышел в тамбур в одной гимнастерке на мороз. Толпа встретила его ревом. Хотим 
слышать 
тебя, Фидель, крикнул кто–то из толпы. Кастро обратился ко мне: „Пока я 
переоденусь, мы 
потеряем время, я буду выступать так“. Никаких условий для митинга, ни трибуны, 
ничего. 
Фидель начал говорить прямо с подножки вагона. Мороз леденящий. Вдруг по рукам 
к нему 
в толпе буквально „плывет“ телогрейка. Кто–то крикнул: „Здесь же Сибирь, 
наденьте 
скорее!“ Растроганный Фидель надевает ее. „У меня же ничего нет взамен“, – 
говорит он, 
роясь в карманах. Вдруг находит три сигары в кармане брюк и передает их в толпу.
 Мужики 
берут сигары, закуривают их и, делая каждый по одной затяжке, передают их друг 
другу. Как 
трубку мира. Я вижу, как в глазах железного Фиделя появляются слезы. «Никто бы 
на Западе 
так бы себя не повел. Все, кому бы достались сигары, спрятали бы их в карман. 
– продолжал Николай Леонов. – Дело было на станции Зима, наш 
поезд направлялся на Братскую ГЭС. Узнав, что по одноколейке проезжает поезд с 
Фиделем, 
дорогу ему перегородили лесорубы. Поезд окружила целая толпа сибирских мужиков, 

которые отказывались уйти, пока не увидят живого Фиделя Кастро. Фидель услышал 
шум и 
вышел в тамбур в одной гимнастерке на мороз. Толпа встретила его ревом. Хотим 
слышать 
тебя, Фидель, крикнул кто–то из толпы. Кастро обратился ко мне: „Пока я 
переоденусь, мы 
потеряем время, я буду выступать так“. Никаких условий для митинга, ни трибуны, 
ничего. 
Фидель начал говорить прямо с подножки вагона. Мороз леденящий. Вдруг по рукам 
к нему 
в толпе буквально „плывет“ т