|
- Что же, Игнатьев, будешь ты нам отвечать на поклон, когда станешь шикарным
гвардейцем? Смотри, не задавайся!
В такие минуты мне этот вопрос казался до слез обидным: я ведь не знал, что
такое Петербург, я ведь не постигал, какая пропасть между золоченой столицей и
скромной провинцией, между гвардией и армией, между блестящей кавалерией и
серой армейской пехотой.
Глава пятая. Пажеский Его Величества корпус
Я вступил в жизнь, как принято было говорить, "золотой молодежи" осенью 1894
года, когда яркое солнце Киева сменилось для меня октябрьским серым небом и
сырым туманом "Северной Пальмиры".
Через несколько часов по приезде в Петербург я навсегда сбрасываю свой скромный
кадетский мундирчик, и портной Каплун пригоняет на меня блестящую форму пажа
младшего специального класса. На рукавах однобортного черного мундира нашиты по
три широких золотых галуна; такой же галун и на высоком воротнике из красного
сукна. Каплун выражает надежду, что через год, дослужившись до камер-пажа, я
позволю ему нашить золотые галуны на каждую из задних пол мундира. Красные
погоны тоже обшиты галуном, и вместо гладких медных армейских пуговиц кадета на
мундире - золоченые, красивые пуговицы с орлом. Штаны навыпуск с красным кантом,
пальто двубортное офицерского образца, только не из серого, а из черного
драпа; для лагерного времени и для строя серая солдатская шинель.
Тут же от придворного поставщика Фокина приносят мне мое первое оружие
гвардейский тесак на лакированном белом кожаном поясе, с золоченой бляхой,
украшенной орлом, и каску из черной лакированной кожи с золоченым шишаком
наверху и громадным орлом на передней части. Все, вплоть до шелковой муаровой
подкладки на каске, кажется мне блестящим до трепетности, и, натягивая белые
замшевые перчатки, я чувствую, что вступаю в какой-то новый, неведомый и очень
красивый мир.
Беру извозчика и еду на Садовую, где за старинной решеткой перед изящным
красным зданием разбит небольшой сквер. Это и есть Пажеский его величества
корпус, самое привилегированное военное учебное заведение в России.
Звание пажа было занесено к нам Петром I с Запада; пажи и до сих пор существуют
при английском королевском дворе. В понятие "паж" входит прежде всего
"благородное" происхождение. Пажами в средние века назывались молодые люди,
состоявшие при рыцарях и их дамах и несшие ту службу, к которой не допускалась
обычная прислуга. Попутно они обучались владению шпагой и всему военному
ремеслу той отдаленной эпохи.
Изгнанные с острова Мальты англичанами, лишенные возможности из-за революции
обосноваться во Франции, рыцари Мальтийского ордена приняли предложение
императора Павла открыть "просветительную деятельность" в российской северной
столице. Они возвели Павла в звание главы Мальтийского ордена - гроссмейстера,
нарядив его в мантию со знаком ордена в виде заостренного белого креста, а от
него, дрожавшего перед французской революцией и мало доверявшего потомкам
самовольных русских бояр, получили задание воспитать из детей знатнейших дворян
придворную военную касту - верных слуг престола и династии.
Так возник Пажеский корпус. Рыцари оказались добросовестными исполнителями
монаршей воли, но не упустили из виду своей главнейшей цели - введения в России
католицизма. Отпечаток их деятельности сохранился и до моих дней.
В то время как католическая церковь представляла собою величественное здание во
внутреннем дворе Пажеского корпуса, православная, вмещавшая с трудом наличный
состав корпуса в двести человек, находилась на верхнем этаже корпусного
помещения и по своей внешности была откровенно похожа на католическую базилику.
Над низеньким металлическим православным иконостасом, как бы занесенным сюда
случайно, высилось фигурное католическое распятие.
Внутри здания корпуса над дверями красовались мраморные доски с девизами
мальтийских рыцарей, и даже сама форма пажей, введенная отцами ордена,
сохранилась почти в неприкосновенности.
Следуя за развитием русской армии, Пажеский корпус в то же время сумел сберечь
свое привилегированное положение. Он состоял из семи общих классов,
соответствовавших семи классам кадетских корпусов, и двух специальных классов,
в которых проходили программу военных училищ.
Воспитанники специальных классов, так же как и юнкера, считались
военнослужащими и приносили при поступлении общую для армии военную присягу. В
случаях крупной провинности они отчислялись в полки на положение
вольноопределяющихся.
Учебные программы были тождественны с программами кадетских корпусов и военных
|
|