Переезд в Киев совпал для меня с переменой во всей дальнейшей судьбе: отец 
позвал меня как-то вечером в свой кабинет и, предложив мне впредь, вместо 
гимназии, готовиться к поступлению в кадетский корпус, взял с меня слово пройти 
в будущем курс Академии генерального штаба, а в настоящее время не бросать игры 
на рояле, к которой я проявлял кое-какие способности. Военная моя карьера была 
предрешена. Отец потребовал налечь в ближайшее время на иностранные языки. С 
этой целью, для совершенствования в немецком языке, особенно для нас трудном, 
был взят постоянный гувернер-немец, родившийся в России и окончивший известную 
в то время "Анненшуле" в Петербурге. С благодарностью вспоминаю я молодого, 
чистого сердцем Адриана Ивановича Арронета, сумевшего привить нам вкус к 
немецким классикам; многие отрывки из них мы учили наизусть, а бессмертные 
слова Шиллера: 

Der Mann muss hinaus 

Ins feindliche Leben, 

Muss wirken und streben... 

Muss Wetten und Wagen, 

Das Glk zu erjagen{2} 

- не раз придавали мне силы в борьбе с превратностями судьбы. 

Однако главными предметами оставались русский язык и математика. 

В тихую просторную классную входил два раза в неделю, с плетеной кошевкой в 
руке, в поношенном сюртуке, высокий седовласый старик украинец с запущенными 
книзу усами. 

Это был Павел Игнатьевич Житецкий, находившийся долгие годы под надзором 
полиции, что не мешало ему, однако, преподавать в привилегированном пансионе 
коллегии Павла Галагана, в кадетском корпусе и даже заниматься с нами. 

Житецкий был человеком больших знаний и ума, уверенным в своем превосходстве 
над большинством окружающих, что позволяло ему пренебрегать и собственной 
внешностью, и мишурным блеском чиновничьего мира. 

- Вот вам басни Крылова, выберите из них все, что касается волка, и опишите 
характер этого животного, как он вам представляется,- говорил он нам. 

Он познакомил нас с бесхитростными рыцарями поэм Жуковского, с вереницей героев 
"Мертвых душ", с миром Пушкина и Тургенева. 

Он привил нам умение отделять главное от второстепенного, методически 
сопоставлять положительные и отрицательные данные. Он заставлял нас делить лист 
на две части, составляя роспись добрых и злых сторон человеческого характера. 
Впрочем, я припоминаю, что светлые и чистые черты героев подчеркивались им с 
особым старанием. Романтический оптимизм, давший мне в жизни столько же 
несравненных минут счастья, сколько и горьких разочарований, был поселен в моем 
сознании Павлом Игнатьевичем, написавшим на обложке тетради с моими первыми 
сочинениями слова Гоголя: "Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких 
юношеских лет в суровое, ожесточающее мужество, забирайте с собою все 
человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!" 

С грустью узнал Павел Игнатьевич, что я скоро сниму с себя свободную 
косоворотку и облачусь в казенный кадетский мундир, казавшийся мне верхом 
красоты. Прошло много лет, пока я не убедился в том, что самое важное, 
значительное из приобретенного мною в детские годы было получено не в казенной 
школе, а дома. Именно домашнее воспитание дало мне знания, любовь к искусству, 
к литературе, любовь к своему народу. 

Глава четвертая. Киевские кадеты 

Исполнилось более пятидесяти лет, как я надел свой первый военный мундир. То 
был скромный мундир киевского кадета - однобортный, черного сукна, с семью 
гладкими армейскими пуговицами, для чистки которых служили ладонь и тертый 
кирпич. Погоны на этом мундире - белые суконные, а пояс - белый, но холщовый; 
на стоячем воротнике был нашит небольшой золотой галун. Брюки навыпуск, шинель 
из черного драпа, с погонами, фуражка с козырьком, красным околышем и с белым 
кантом и солдатская кокарда дополняли форму кадета. Зимой полагался башлык, 
заправка которого без единой складки под погоны производилась с необыкновенным 
искусством. Летом - холщовые рубашки, с теми же белыми погонами и поясом. 

В России было около двадцати кадетских корпусов, отличавшихся друг от друга не 
только цветом оклада (красный, белый, синий и т. п.), но и старшинством. Самым 
старинным был 1-й Петербургский кадетский корпус, основанный еще при Анне 
Иоанновне под именем Сухопутного шляхетского, по образцу прусского кадетского 
корпуса Фридриха I. Замысел был таков: удалив дворянских детей от разлагающей,