штаба армии и штаба союзных войск их игнорировали и считали преувеличением, 
свойственным зеленым, не обстрелянным в бою войскам. Мнение, что главный удар 
последует через Фондак, продолжало господствовать как в штабе армии, так и, как 
я потом узнал, в разведывательном отделе штаба союзных войск. Это была 
серьезная ошибка нашей разведки, и сразу после сражения я заменил начальника 
разведывательного отдела. Результатом этой неправильной оценки явилось то, что 
противник быстро добился крупного успеха, прежде чем генерал Андерсон смог 
разобраться в происходящей обстановке. 

К вечеру стало ясно, что оборонявшимся войскам необходимо срочно послать 
подкрепления в живой, силе и боевой технике. Я срочно выехал к себе в штаб, 
чтобы ускорить их посылку. Мы наскребли что могли, и затем я снова выехал в 
район боевых действий. 

Во время отхода к Кассеринскому проходу американцы провели серию неэффективных, 
хотя и смелых боев по сдерживанию противника; все поняли, что Кассеринский 
проход был тем районом, который следовало упорно оборонять. Однако на месте не 
было ясного представления о сложившейся обстановке, а войска, выделенные для 
обороны этого района, были малочисленны и не обладали достаточным боевым опытом,
 чтобы удержать эти позиции. Танки противника прорвались через поспешно 
созданную оборону около Кассеринского прохода. Однако, несмотря на внезапность 
вражеского удара и наши сравнительно большие потери, союзные войска сумели в 
целом организованно отойти назад, чтобы прикрыть важный центр Тебесса и пути, 
ведущие на север от Кассерина к Эль-Кефу. 

Наши передовые аэродромы в Телепте пришлось временно оставить, однако летчики 
сумели уйти оттуда без потерь в личном составе и самолетах, хотя они и бросили 
часть топлива и некоторое имущество. Как раз за Тебессой находился аэродром 
Йокс-лес-Бейнс, который приобретал особую важность для 2-го корпуса как узел 
коммуникаций. На севере 2-й корпус должен был воспрепятствовать продвижению 
немцев в направлении Талы и Эль-Кефу. 34-я дивизия занимала оборону на левом 
фланге, и, несмотря на длительный период бездействия и разбросанность своих 
частей, она хорошо показала себя в боях. В помощь оборонявшимся войскам 
англичане срочно перебрасывали артиллерийские и танковые подразделения с севера,
 где противник несколько ослабил свои усилия, чтобы развить наступление в 
районе Кассерина. В этих боях удачно действовала и артиллерия американской 9-й 
дивизии. К вечеру 21 февраля уже было ясно, что противник слишком далеко 
оторвался от своих тылов и снабжение наступавших войск стало трудным делом. 
Более того, теперь его коммуникации проходили через уязвимый Кассеринский 
проход, а войска к западу от этого пункта оказывались под угрозой удара наших 
сил, которые мы могли подбросить туда. 

К 22 февраля наступление противника было полностью приостановлено. 

Мой штаб, который всегда обвиняли в том, что он рисует только мрачную картину, 
разработал план обеспечения наших действий на случай, если противнику удастся 
выйти на основную линию коммуникаций 1-й армии. Я сказал штабистам, что 
бесполезно продолжать работу над этим планом, поскольку противник в основном 
уже был остановлен, но в конце концов не стал возражать и дал подчиненным 
возможность самим убедиться, что произошло бы, если бы сложилась подобная 
обстановка. Александер, Спаатс и другие сходились во мнении, что 
непосредственная угроза миновала, и все мы теперь направили внимание на то, 
чтобы нанести ответный удар по противнику. 

В этот момент погода, которая до сих пор очень мешала в полной мере 
использовать нашу возраставшую авиационную мощь, улучшилась, и все имевшиеся у 
нас боевые самолеты были введены в действие. В ходе воздушных операций 
произошел неприятный инцидент, который хотя и явился, по общему признанию, 
результатом отсутствия опыта у боевых экипажей, тем не менее свидетельствовал и 
о технических трудностях, о которых, как правило, ничего не известно критикам, 
ведущим сражения в мягких креслах кабинетов. 

Группе "летающих крепостей" было приказано нанести бомбовый удар по 
Кассеринскому проходу. Они поднялись с аэродрома в условиях сплошной облачности.
 Полностью зависящие в полете от показаний приборов, они не смогли выйти на 
объект бомбардировки. Когда в конце концов экипажи решили, что находятся над 
целью, и сбросили бомбы, то оказалось, что удар пришелся по Сук-эль-Арба, 
важному городу в нашей прифронтовой полосе, расположенному более чем в ста 
милях от Кассеринского прохода. 

Среди арабов убитые и раненые, городу причинены большие разрушения. Нам надо 
было действовать быстро, чтобы избежать серьезных последствий. Мы уже знали, 
что с местным населением можно урегулировать почти любые затруднения мирным 
путем, с помощью денег, а в данном случае наша вина была столь очевидна, что я 
тут же утвердил расходы в несколько тысяч долларов в подкрепление наших 
извинений перед арабами. 

Вечером 22 февраля я обсудил сложившуюся обстановку лично с генералом 
Фридендоллом и сказал ему, что противник более не в состоянии продолжать 
наступление. Я сказал ему, что теперь он сам вполне может предпринять в