стники носили значки "Я люблю Айка" или "Айк 
и Дик". Тема конференции — мир и процветание. Вместе с Айком были Мейми, Джон, 
Барбара, Милтон и Эдгар, а также все члены его компании. 22 августа конференция 
одобрила без голосования выдвижение Эйзенхауэра кандидатом в президенты и 
Никсона — в вице-президенты. Айк произнес подобающую случаю речь, а затем отбыл 
на несколько дней на полуостров Монтерей, отдохнуть. Вся компания сопровождала 
его, и в течение четырех дней они играли в гольф и бридж. На обратном пути в 
Вашингтон Айк и его друзья летели в одном самолете. Они играли в бридж 
беспрерывно в течение восьми с половиной часов. Айк возвратился в Белый дом 
загорелым, бодрым, жаждущим засесть за работу.
       Занятия политикой явились антрактом в суэцком кризисе, но только очень 
коротким. Как только Эйзенхауэр возвратился в Вашингтон, положение на Среднем 
Востоке, а не предстоящие выборы стало главным вопросом, интересующим его лично.

       Но, конечно, он не мог полностью посвятить себя этому. Проблема обучения 
в начальных школах, например, висела над ним тяжелым грузом, поскольку 
одновременно с суэцким кризисом и избирательной кампанией в стране начался 
новый учебный год. Количество учащихся — в колледжах, в средних и начальных 
школах — было в 1956/57 году самым большим за всю историю страны. Ощущалась 
острая нехватка помещений для занятий и учителей. Эйзенхауэр часто повторял, 
что образование даже более важно, чем оборона, и вместе с тем единственным 
серьезным контактом правительства с миллионами детей, которые, по всеобщему 
мнению, являлись самым большим достоянием нации, была программа школьных 
завтраков. Два важнейших вопроса, стоявших перед системой образования, — 
нехватка учителей и классных помещений — отнюдь не пользовались вниманием со 
стороны федерального правительства. Дети, родившиеся в период бэби-бума*, не 
получали должного образования.
       
       [* Период подъема рождаемости после окончания войны в Корее.]
       
       Эйзенхауэра ни в коей мере нельзя считать полностью ответственным за 
сложившуюся ситуацию, однако определенная часть вины все-таки лежала на нем. 
Как справиться с нехваткой учителей? Других предложений, кроме как уговорить 
власти штатов повысить учителям зарплату, к нему не поступало, и он сам 
выдвинул федеральную программу — предоставить займы и субсидии штатам для 
строительства школ. Правда, он сопроводил эту программу определенными условиями,
 из-за которых она, как его и предупредили, стала неприемлемой для Конгресса. 
Основное его условие — выделение средств только бедным штатам; богатые штаты, 
такие, как Калифорния или Нью-Йорк, могли сами решать свои проблемы. На 
практике это означало, что все деньги уйдут на Глубокий Юг, где будут 
использованы для усиления системы сегрегированного обучения в школах, 
существовавшей открыто в полном пренебрежении к решениям Верховного суда. 
Эйзенхауэр отказался расширить свое предложение и направить средства тем штатам,
 которые могли бы обеспечить принятие закона. Вместо этого он предпочел не 
делать ничего. Он надеялся, что штаты сами решат эту проблему или она каким-то 
образом просто исчезнет.
       Но она не исчезла, не могла исчезнуть и не исчезает. Как только начались 
занятия и школьная администрация попыталась вести обучение без сегрегации, в 
соответствии с постановлением суда, в городе Клинтон, штат Теннесси, и в 
Мэнсфилде, штат Техас, произошли массовые беспорядки. 5 сентября на 
пресс-конференции прозвучал вопрос: "Можно ли сделать что-либо на 
государственном уровне, что поможет местным властям решить эту проблему без 
возникновения беспорядков?" Эйзенхауэр полагал, что нельзя. Это проблема 
местных властей. "И давайте помнить, — сказал он, — что в соответствии с 
законом федеральное правительство не может... вмешиваться в дела штата до тех 
пор, пока штат окажется не в состоянии самостоятельно решить свой вопрос" *9. 
Но избавиться так просто от этой проблемы ему не удалось, поскольку кризис в 
вопросе десегрегации обучения в школах с каждым годом все больше и больше 
приближался к опасной отметке. Такой отметкой был вопрос: будет ли федеральное 
правительство использовать армию, чтобы с помощью силы обеспечить выполнение 
решения суда о десегрегации? Если оно прибегнет к использованию армии, то 
возобладает интегрированное обучение, и Юг (и страна) изменится необратимо. 
Если же оно этого не сделает, сегрегация будет продолжаться.
       Каждый, кто имел отношение к этому кризису, знал основные факты. Каждый 
знал, что должен наступить момент проведения последнего испытания. Эйзенхауэр 
признался Уитмен: "В конце концов окружной суд обвинит кого-либо в неуважении к 
суду, и тогда перед нами возникнет проблема", то есть необходимость 
предпринимать действия *10. Как и в вопросе о кризисе в Суэце, Эйзенхауэр 
задвинул бы решение как можно дальше, дав людям возможность остыть.
       Но кое-кто хотел, чтобы испытание состоялось немедленно. Губернатор 
Техаса Аллан Шиверс, поддерживавший Эйзенхауэра на выборах 1952 года, направил 
техасские рейнджерс *, чтобы не допустить исполнения решения суда — вернуть на 
старое место черных учеников; при этом он заявил: "Я игнорирую федеральное 
правительство. Скажите федеральному суду, что если они хотят найти кого-либо 
для этого дела, то пусть приходят за мной и цитируют меня". Эдвард Морган из 
телерадиокорпорации Эй-Би-Си спросил Эйзенхауэра: "Будете ли вы рассматривать 
этот инцидент как ситуацию, в которую должно вмешаться федеральное 
правительство, и если нет, то каково ваше представление о тех условиях и 
ситуации, при которых федеральное правительство должно вмешаться?"
       
       [* Рейнджерс — армейские подразделения специального назначения, которые 
используются для патрулирования, совершения диверсионных актов и т.п.]
       
       Эйзенхауэр достаточно ясно ответил на первую часть вопроса, но ушел от 
ответа на вторую. Если федеральный суд осуждает