артобстрелом с фашистских кораблей, а "мессершмитты" носились над нашими 
головами, непрерывно обстреливая берег. 

Несмотря на сильный огонь, войска были погружены и под самым носом у врага 
вышли в открытое море, а потом благополучно достигли пункта назначения - порта 
Хихон. 

В. Е. Горев приказал группе советских советников и переводчиков как можно 
скорее прибыть в Хихон и продолжать там работу. Надо было выбраться из 
Сантандера, на улицы которого уже выползла из своих нор "пятая колонна". 
Закамуфлированные до тех пор, фашисты бесчинствовали, громили винные склады, 
охотились за коммунистами, искали советских людей. Из окон и чердаков 
раздавалась револьверная и ружейная стрельба. 

На огромной скорости шоферы-испанцы проскочили через город и доставили нас туда,
 куда мы уже не надеялись попасть, - в порт. На шлюпках мы добрались до 
условленного места в бухте, где нас ждала подводная лодка С-6. 

Быстро через люк спускаемся внутрь. Надо как можно скорее закончить погрузку и 
выйти в море до того, как корабли и самолеты мятежников обнаружат подводную 
лодку и обрушат на нее свой огонь. Матросы нервничают, они помогают нашим людям 
спускаться. Но вот очередь дошла до меня, и тут произошла мгновенная заминка: 
матросы не ожидали, что им придется взять на корабль женщину. Как известно, 
моряки - народ суеверный, и одна из самых живучих примет: женщина на военном 
судне приносит несчастье. Комиссар лодки быстро оценил ситуацию и крикнул 
матросам, что советская женщина исключение, она несчастья не принесет, даже 
наоборот. С неохотой, ибо вряд ли они поверили комиссару, матросы подхватили 
меня и бережно опустили в лодку. 

Экипаж лодки состоял из 45 испанцев. Командовал ею советский подводник Николай 
Павлович Египко. Комиссаром был испанский коммунист товарищ Паоло, твердый и 
стойкий человек. Большинство команды составляли чудесные рабочие парни из 
Каталонии и Валенсии. 

Мы знали, что у лодки С-6 славная история - она участвовала в боевых операциях, 
совершая смелые вылазки против фашистских кораблей. 

В том походе мы стали свидетелями героического поведения экипажа и его 
командира Николая Египко. 

Надо было как можно скорее покинуть порт и выйти в море: в город уже ворвались 
войска мятежников. Глубины были малые, и лодка шла в надводном положении, а 
из-за того, что берега были минированы, ей пришлось идти по фарватеру - проходу 
в минных полях. Ночь стояла ясная, светила луна. Командир и комиссар с мостика 
увидели приближавшийся с потушенными огнями корабль. Им оказался вражеский 
эсминец. Обнаружить подлодку для него не составляло особой трудности: силуэт ее 
рельефно выделялся на фоне лунной дорожки. К счастью, глубина моря в этом месте 
достигала 30 метров, и лодка успела быстро погрузиться. Шум винтов фашистского 
корабля еще долго был слышен экипажу подлодки. И только мы, неожиданные гости 
команды, в тот момент не подозревали, какой опасности только что избежали. 

Но это было еще не все. Необходимо было уйти из поля зрения засекших нас 
фашистских кораблей. И вот лодка, погрузившись, стала маневрировать, то уходя 
далеко от берега, то снова приближаясь к нему. Командир разрешил мне взглянуть 
в перископ, и я увидела силуэты круживших на некотором расстоянии от нас двух 
вражеских кораблей. Ощущение было не из приятных. 

Прошло несколько часов, я уже давно лежала на узенькой койке и, к своему ужасу, 
начала чувствовать, что к обычным неприятностям морской болезни прибавляется 
еще нехватка воздуха. Как оказалось, лодки класса С-6 имели естественный запас 
воздуха всего на 12 часов, а устройства для регенерации воздуха у них не было. 
Подняться на поверхность нельзя было, пока фашистские корабли не потеряли нас 
из виду. Дышать стало совсем трудно, и командир отдал приказ всплыть. 

Сразу прекратилось удушье. Я хотела подняться с койки, как меня будто ударом 
отбросило назад, и я услышала противный скрежет, а затем взрывы. Это корабли 
открыли артиллерийский огонь. Лодка снова быстро погрузилась и стала 
маневрировать. Так продолжалось много часов. Было нечем дышать. И дальше я уже 
ничего не помнила. Прошло около полутора суток, пока командир, убедившись, что 
фашисты потеряли лодку из вида, решил войти в порт Хихон. 

Очнувшись, я с удивлением обнаружила на одеяле много разных вещичек. Тут были и 
металлические иконки с изображением мадонны, какие матери, жены или невесты 
надевают матросам на шею, чтоб уберечь их от несчастья в море, и всякие другие 
талисманы, и даже кусочек испанского флага, с красной звездочкой посредине. 
Может быть, матросы поверили, что лодка, дважды обстрелянная, осталась 
невредимой благодаря тому, что они приютили советскую женщину, - ведь снаряд 
прошел совсем близко от борта. А может быть, они были так рады, что спаслись 
сами и спасли от верной гибели группу советских товарищей, что в естественном 
порыве отдали мне на память самое дорогое, что у них было с собой.