|
За время совместной работы с генералом Миахой я имел возможность убедиться в
том, что авторитет ему был создан незаслуженно. Однако имя его, известное
народу как имя руководителя обороны Мадрида осенью 1936 года обороны, созданной
и руководимой коммунистами Испании, нужно было главарям заговора. В ночь на 6
марта 1939 года Касадо, социалист Бестейро и анархист Мера выступили по
мадридскому радио и объявили о низложении правительства Негрина и о создании
хунты национальной обороны. Во главе хунты они поставили генерала Миаху.
Войска, оставшиеся верными правительству, выступили против заговорщиков. В этом
сопротивлении большую роль играли коммунисты. К столице подошли резервная
дивизия под командованием коммуниста Асканио и части двух корпусов, которыми
также командовали коммунисты. В Мадриде завязались бои, которые с трудом были
подавлены анархистами и другими частями, перешедшими на сторону Касадо.
Предателям, конечно, оказывали помощь и войска Франко, начавшие наступление
именно тогда, когда заговорщики оказались в опасном положении.
В начале марта я собрал в районе Валенсии наших советских товарищей.
В ночь на 6 марта, после выступления Касадо по радио, я выехал в Эльду к
Негрину. Он заявил, что мы можем эвакуироваться, но средств для эвакуации у
него нет. В тот же день все члены республиканского правительства улетели из
Испании.
Вернувшись от Негрина, я решил говорить с Касадо.
Вызвали Мадрид.
Переводчиком в это время со мной работал З. Плавскин. Привожу разговор с Касадо
по его записи.
"Проходит несколько минут. Потом резкий голос произносит в трубку:
- Полковник Касадо слушает...
- С вами говорит генерал Шилов. (Под этой фамилией был известен в Испании
комбриг Шумилов.) Нам стало известно, что правительство Негрина, при котором мы
аккредитованы, не находится более у власти и вы возглавляете новое
правительство. Поэтому мы обращаемся к вам с вопросом: остаемся ли мы, русские,
работать при вас в качестве советников, как это было при прежнем правительстве
Республики? Если же надобность в нашей помощи миновала, просим указать аэродром
и дать трехдневный срок для эвакуации всех наших товарищей.
- О том, чтобы остаться работать при нас в качестве советников, и речи быть не
может. А о том, чтобы покинуть Испанию... тоже речи быть не может. Каждого
русского, которого мы обнаружим, мы расстреляем. Передайте вашему генералу, что
мне известно, где он находится, и что его мы тоже расстреляем.
Я, конечно, тут же все перевожу Михаилу Степановичу. Он приказывает:
- Спроси, за что он собирается нас расстреливать.
Я перевожу, Касадо отвечает:
- Сегодня ночью в Мадриде по вашей вине прольется кровь невинных людей.
Я выражаю недоумение.
- Не делайте вид, что вы удивлены, и передайте генералу, что, если он хочет сам
остаться в живых и сохранить жизнь членов Политбюро компартии, которые
находятся вместе с вами (?!), он должен лично, и притом немедленно, прибыть в
Мадрид и приказать коммунистам прекратить бесполезное сопротивление...
Шумилов ответил не колеблясь:
- Об этом не может быть и речи. Вам известно, что мы профессионалы-военные,
находящиеся здесь по просьбе правительства Республики для помощи в войне против
франкизма. По строжайшей инструкции Советского правительства мы ни при каких
обстоятельствах не должны вмешиваться во внутренние дела Испании и, в частности,
в межпартийные разногласия. Вы и сами прекрасно знаете, что за все время
пребывания наших товарищей в Испании ни один советский человек не нарушил этой
инструкции...
- Мне все известно, и даже больше, чем вы думаете. Короче: готов ли генерал
Шилов отдать приказ коммунистам о прекращении сопротивления?
- Отдавать приказы кому бы то ни было мы не имеем права.
- В таком случае, у меня все. Если у генерала ко мне больше ничего нет, до
свидания..."
|
|