"Применит  ли  Израиль  ядерное оружие,  если его  существование  будет  под
угрозой?" На это я правдиво ответила,  что, по моему мнению, мы не так плохо
справляемся  и  с  обыкновенным оружием.  Мой  ответ был  встречен смехом  и
аплодисментами. А президент пресс-клуба обратился ко мне с просьбой, которая
рассмешила меня.  "Ваш  внук, Гидеон, говорит, что вы готовите  самую лучшую
фаршированную  рыбу  в  Израиле,  -  сказал он. -  Не  дадите  ли нам своего
рецепта?"
     "Я сделаю другое, - ответила я  -  Обещаю, что в следующий раз я приеду
на три дня раньше  и  приготовлю  фаршированную рыбу на ленч для  вас всех".
Через  несколько месяцев во время интервью в  Лос-Анджелесе  меня  спросили,
умею ли я готовить хороший куриный суп.
     - Конечно, - ответила я.
     - Не пришлете ли нам рецепт?
     -  С  удовольствием,  -  сказала я,  не  подозревая,  что  через неделю
интервьюер получит  40000 требований на этот  рецепт. Надеюсь,  что, в конце
концов, было сварено сорок тысяч кастрюль хорошего еврейского  супа. Но не о
моих поварских  талантах шла речь в Вашингтоне, речь шла о дружеских  связях
между  США и  Израилем  и об  отношении Соединенных Штатов  к  той  политике
которую  мы проводили в ответ на войну на истощение. Перед моим отъездом г-н
Никсон  сделал заявление  для  прессы  от своего  и  моего  имени, в котором
подводились итоги моему визиту, хотя кое-какие детали там отсутствовали.
     - Думаю, - сказал он, - что вы прекрасно понимаете позицию, которую  мы
оба занимаем, и что после нашей встречи  может начаться некоторый прогресс в
решении  труднейших проблем, с  которыми мы сталкиваемся на Ближнем Востоке.
Не думаю,  что они могли быть разрешены  молниеносно. С  другой стороны,  мы
должны стараться  - и  мне было  очень приятно  встретить  полное сочувствие
премьер-министра и  ее коллег по этому вопросу - искать и найти путь к миру.
Мы  не  можем  сообщить,  что  собираемся  предпринять  нечто новое,  но  мы
полагаем, что достигли лучшего понимания, как двигаться в этом направлении в
дальнейшем.
     Из  Вашингтона  я отправилась в Нью-Йорк, где дела сменяли друг друга с
такой  быстротой, что я даже не успела  ощутить усталость. Меня замечательно
встретили в Сити-холле, я завтракала с У Таном, провела  ряд встреч в  своих
апартаментах  в  отеле  "Уолдорф-Астория", посетила  дипломатический прием у
Эвена  и  колоссальный  банкет,  устроенный  ОЕП,   израильским  акционерным
обществом и еще пятьюдесятью еврейскими организациями - все это в первый  же
день. Потом я  отправилась  в  Лос-Анджелес,  потом в  Милуоки,  после  чего
возвратилась  на Восточное  побережье.  Я  рассчитывала  вернуться  домой  5
октября, но было одно приглашение, от  которого  я не могла отказаться - и я
осталась  еще  на   один  день,  чтобы  выступить  на  съезде   АФТ-СИРМ   в
Атлантик-Сити,  штат  Нью-Джерси.  Американская  федерация  труда   и   Союз
индустриальных  рабочих мира проводят съезды каждые два года.  Много лет эта
организация была  очень близка  с  Израилем, особенно с  Гистадрутом,  и  ее
председатель, мой старый добрый друг Джордж Мини, был почетным председателем
Совета  американских  профсоюзов  по Гистадруту.  Впервые после  отъезда  из
Израиля  я,  обращаясь  к  этой  огромной  аудитории  профсоюзных  деятелей,
почувствовала себя как дома. Говорила  я  о том же,  о  чем и в Филадельфии,
Вашингтоне,  Милуоки, Лос-Анджелесе,  Нью-Йорке,  о чем  и  теперь постоянно
говорю - о мире между нами и  арабами.  "Это будет великий день, - сказала я
своим  друзьям,  рабочим  и профсоюзным  лидерам  Америки,  - когда арабские
фермеры перейдут Иордан не на танках, а на тракторах, и протянут руку дружбы
- как  фермер фермеру, как человек человеку. Может быть,  это и мечта, но  я
уверена, что в один прекрасный день она сбудется".
     Когда я возвратилась в Израиль,  я уже знала, что мы "Фантомы" получим,
хотя еще и  не могла об этом объявить, и поэтому на сердце у меня полегчало.
Но война на истощение продолжалась, террористы продолжали действовать, число
советских военных в  Египте росло не по дням, а по часам, включая летчиков и
обслугу  ракет  "земля-воздух".  Словом до  мира было так  же  далеко, как и
всегда. Собственно, почти  ничего не изменилось с тех пор, как я  вступила в
должность. Каковы бы ни были причины,  по которым я стала премьер-министром,
они, к  несчастью,  продолжали существовать и накануне  всеобщих  выборов  -
седьмых со времени  основания  государства. За истекшие месяцы, однако, мои,
так  сказать, "оценки"  улучшились, и хоть я не могла бы победить в конкурсе
на  популярность, все-таки приятнее  получить  оценку  "семьдесят пять"  или
"восемьдесят",  чем  "три" Так или  иначе, нельзя сказать, чтобы  результаты
выборов были непредсказуемы. Маарах получила 56 из 120 мест в Кнессете,  и я
представила  свой  "всеохватывающий"  кабинет   без  партии  Гахал,  которая
покинула правительство.
     Теперь,  когда  я стала премьер-министром  как  бы по  закону,  я очень
надеялась  приступить  к  разрешению  растущих  социальных  и  экономических
трудностей  Израиля, которые уже стали  создавать  настоящие  трещины  между
разными слоями  населения.  Я  уже  много лет заявляла и в  Гистадруте, и  в
партии,  что ввиду невозможности  для нас  не поддерживать огромный  военный
бюджет, нам надо по крайней мере постараться всем вместе что-то предпринять,
чтобы сократился все увеличивающийся разрыв между людьми, у которых есть все
необходимое -  если не все желаемое,  -  и теми десятками тысяч, которые все
еще живут в плохих помещениях, плохо одеваются, иногда даже плохо питаются и
недостаточно  образованны. В  основном,  это была  та  часть нашего  народа,
которая прибыла к нам в 1948, 1950  и 1951 годах из Йемена, Ближнего Востока
и Северной Африки, и чей жизненный уровень  в конце  1960-х  и начале 1970-х