|
лись сблизить и даже толкнуть на любовную связь королеву и герцога
Бекингема, {12} хотя те никогда друг друга не видели. Осуществить подобную
затею было нелегко, но трудности не останавливали тех, кому предстояло
играть в ней главную роль. Королева была такова, какою я ее описал; герцог
Бекингем был любимцем короля Англии, молодой, щедрый, отважный, с
несравненной внешностью. Г-жа де Шеврез и граф Голландский нашли со стороны
королевы и герцога Бекингема полнейшую готовность, какую только могли
пожелать, пойти им навстречу. Герцог Бекингем склонил английского короля
послать его во Францию своим представителем, дабы заключить брачный союз с
Мадам от имени своего государя, и прибыл с большей пышностью, большим
величием и великолепием, чем если б то был сам король. Королева показалась
ему еще привлекательнее, чем он мог вообразить, а он показался королеве
достойным любви, как никто на всем свете. Первой встречей на церемонии его
представления они воспользовались, чтобы поговорить о делах, занимавших их
неизмеримо живее, чем дела обеих корон, и были поглощены лишь заботами своей
страсти. Это счастливое начало вскоре было омрачено. Герцог Монморанси {13}
и герцог Бельгард, {14} верные поклонники королевы, оказались теперь в
пренебрежении; и хотя французский двор был великолепен, его в одно мгновение
затмил своим блеском герцог Бекингем. Такое поведение королевы уязвило
гордость кардинала Ришелье и возбудило его ревность, и он постарался как
можно сильнее восстановить против нее короля. Теперь думали лишь о том,
чтобы поскорее заключить брак и, таким образом, вынудить герцога Бекингема
уехать из Франции. А он, сколько мог, оттягивал свой отъезд и, пользуясь
своими привилегиями посла, искал встреч с королевой и нисколько не считался
с неудовольствием короля. Больше того, однажды вечером, когда двор наводился
в Амьене, а королева одна прогуливалась в саду, он вместе с графом
Голландским проник за ограду и затем вошел в павильон, где она прилегла
отдохнуть. Они оказались с глазу на глаз. Герцог Бекингем был смел и
предприимчив. Случай ему благоприятствовал, и он попытался его использовать,
выказав столь мало почтительности по отношению к королеве, что ей пришлось
позвать своих дам, которые не могли не заметить некоторое ее смущение и даже
беспорядок, в каком оказался ее туалет. Немного спустя герцог Бекингем
удалился, страстно влюбленный в королеву и нежно любимый ею. Он расставался
с нею, обрекая ее на ненависть короля и бешенство Кардинала, и понимал, что
они разлучаются навеки. Наконец, он уехал, так и не добившись возможности
переговорить с королевою наедине, но, охваченный порывом, которой может
извинить только любовь, возвратился в Амьен назавтра после своего отъезда
без всякого повода и в крайней поспешности. Королева была в постели; он
вбежал в ее комнату и, обливаясь слезами, пал на колени пред нею и взял ее
руки в свои. Королева была растрогана не меньше его. Наконец, графиня
Ланнуа, статс-дама королевы? приблизилась к герцогу Бекингему и
распорядилась принести ему кресло, сказав, что не принято беседовать с
королевою, стоя перед ней на коленях. Графиня присутствовала при окончании
их разговора, который длился недолго. Герцог Бекингем, выйдя от королевы,
вскочил в седло и возобновил свой путь в Англию. Легко представить себе,
какие толки породил при дворе его столь необыкновенный поступок и какие
возможности для усиления неприязни короля к королеве подарил он Кардиналу.
Таково было положение дел, когда королева Английская отправилась к
королю, своему супругу. Сопровождали ее герцог {15} и герцогиня Шеврез
Церемония встречи доставила герцогу Бекингему столь желанный для него случай
показать себя и управляемое им королевство во всем блеске великолепия, и он
принял г-жу де Шеврез с почестями, какие мог бы воздать столь любимой им
королеве. Герцогиня Шеврез вскоре покинула двор английского короля и вместе
со своим мужем герцогом вернулась во Францию; она была встречена Кардиналом
как лицо, преданное королеве и герцогу Бекингему. Тем не менее он пытался
привлечь ее на свою сторону и заставить служить ему, шпионя за королевой.
Больше того, на какое-то время он даже поверил, что г-жа де Шеврез
благосклонна к нему, но при всем этом, не очень полагаясь на ее обещания,
принял и другие меры предосторожности. Он захотел принять их также и в
отношении герцога Бекннгема; и зная, что у того существует в Англии давняя
связь с графиней Карлейль, {16} Кардинал, разъяснив графине, что их чувства
сходны и что у них общие интересы, сумел так искусно овладеть надменной и
ревнивой душой этой женщины, что она сделалась самым опасным его соглядатаем
при герцоге Бекингеме. Из жажды отметить ему за неверность и желания стать
необходимою Кардиналу она не пожалела усилий, чтобы добыть для него
бесспорные доказательства в подтверждение его подозрений относительно
королевы. Герцог Бекингем, как я сказал выше, был щеголем и любил
великолепие: он прилагал много стараний, чтобы появляться в собраниях
отменно одетым, Графиня Карлейль, которой было так важно следить за ним,
вскоре заметила, что с некоторых пор он стал носить ранее не известные ей
алмазные подвески. Она нисколько не сомневалась, что их подарила ему
королева, но чтобы окончательно убедиться в этом, как-то на балу улучила
время поговорить с герцогом Бекингемом наедине к срезать у него эти
подвески, чтобы послать их Кардиналу. Герцог Бекингем в тот же вечер
обнаружил пропажу и, рассудив, что подвески похитила графиня Карлейль,
устрашился последствий ее ревности и стал опасаться, как бы ока не оказалась
способной переправить их Кардиналу и тем самым не погубила королевы. Чтобы
отвести эту опасность, он немедленно разослал приказ закрыть все гавани
Англии и распорядился никого ни под каким видом не выпускать из страны
впредь до обозначенного им срока. Тем временем по его повелению были спешно
изготовл
|
|