несправедливость своего отношения к этой женщине.
     - Я не прав, извините меня. Да садитесь же, я просто ненавижу золото, -
сказал он. - Хотите, расскажу почему? - И, не дождавшись ответа,  заговорил:
- Много лет назад, когда  несправедливая судьба забросила меня на Колыму, на
золотой прииск, я  почти  год по восемь, а то и более часов в сутки возил из
карьера золотоносный песок.  Песок,  песок,  песок...  Ради  горстки золотых
крупинок...  Стоит ли золото такого  тяжкого, изнуряющего, безумного труда?!
Пусть бы лежало  вечно  в  земле,  неведомое людям.  Для  меня  оно ломаного
медного гроша не стоит. Так, невольно, я перестал уважать и тех, кого... про
себя называю их "золотоносцами".
     - Только и всего? - облегченно вздохнула сотрудница. - А я  бог весть о
чем подумала.
     Не успел  Королев ответить, как она сдернула кольца с пальцев и бросила
их в сумочку.
     - Обидно только,  Сергей Павлович,  что за "золотишком" вы  не заметили
человека, - и, не попрощавшись, вышла из кабинета.
     Воспоминания отвлекли Королева от сегодняшних забот.
     - Когда  пойдете из дому?  -  спросила  Елена Михайловна, расставляя на
столе чайный прибор.
     - Часа два отдохну. Закажите мне машину и ступайте отдыхать.  Я тут сам
управлюсь.
     Сергей Павлович с удовольствием выпил стакан чая, потом достал валидол.
Вытряхнув одну таблетку, положил  под язык. Пошел в спальню, на  ходу снимая
пиджак и расстегивая ворот шерстяной рубашки. Снял бо-336

     тинки, тряхнул рукой подушку. Потушив лампу, что стояла на прикроватной
тумбочке рядом  с небольшим  телефонным коммутатором, прилег. Но заснуть  не
мог. "Завтра, нет, уже сегодня свершится то, ради чего я жил и работал свыше
тридцати лет. Полжизни. Неровный был путь.  Да, ухабов  и рытвин хватало. Не
все друзья, с которыми начинал в ГИРДе, поддерживали меня. А иных уже нет...
Известны  и  те, кто  писал  клеветнические  письма.  Сколько  раз сам  себя
спрашивал, что  же  дало тогда  силы  выстоять!  И  ответить  не  могу.  Но,
наверное, все же убежденность и вера  в справедливость и необходимость таких
полетов. Иначе для чего  жить! Для "золотишка"? А  что я еще мог сделать для
людей? А  сделать обязан, иначе зачем  же я родился? Не для карьеры же жить!
Для пользы.  Для пользы человека  и науки. Нет, все правильно, жил как надо,
как хотел. И вот дождался. Тьфу,
     тьфу, тьфу, не сглазить бы".
     Королев зажег  свет, посмотрел  на часы.  Еще  рано  вставать.  И снова
навязчивые  мысли, словно вгоняемые чьей-то недоброй  волей, лезли в  голову
Королева:  "Надо ли  лететь человеку  в  космос или  не надо? А  вынесет  ли
человек перегрузки при  старте, не  сразит ли  его невесомость  в  первые же
десять  минут полета?  В  космосе побывали  животные,  но достаточно ли этой
проверки? А радиация?"
     Сергей Павлович повернулся на бок, лег поудобнее.
     В  комнате стояла тишина, но не спалось. Вспомнилась недавняя дискуссия
в Академии наук.
     "Невесомость - смерть человеку", - упорствовали
     одни.
     "Нет, она не страшна. Опыты с животными убедили
     нас в этом", - возражали другие.
     "Не  забывайте, полет человека  - не полет собачек". Может случиться  -
ракета окажется непослушной и
     унесет смельчака".
     "Ракетные системы отработаны, -  отвечали специалисты. -  Но,  конечно,
все может быть".
     "Надежны ли системы спасения?"
     "Не откажет ли при спуске тормозная двигательная
     установка?"
     "А если произойдет разгерметизация кабины?"
     "А  солнечная  и  галактическая  радиация?"  И  снова  "если",  "если",
"если"...
     Сергей  Павлович привстал с кровати, потрогал  рукой  повлажневший лоб,
словно пытаясь освободиться от на-

     22 А- Романов



     вязчивых воспоминаний. Взглянул в окно. Звезды почти слились с небом, и
только белесая луна еще маячила над тополями.
     Он,  Королев,  мог   отложить  полет,  с  его  мнением  посчиталась  бы
Государственная  комиссия. Мог, если  бы  в  чем-то  сомневался.  Но у  него
сомнения не было...
     "Нет, сделано все, что в человеческих силах, - решительно сказал он сам
себе. - И даже больше. Ведь сотни людей вложили в подготовку полета свой ум,
талант, энергию, нервы*.
     Сергей Павлович встал и, не  надевая ботинок,  в  одних носках пошел  в
рабочий кабинет взять что-либо почитать, иначе не уснуть. Любил читать перед
сном.  Луна освещала стол с лампой под зеленым абажуром, телефон, флаконы  с