координировать работу многих подобных групп по всей стране. В это время они 
создаются в Ленинграде, Харькове, Тифлисе, Баку, Архангельске, Нижнем Новгороде,
 Оренбурге, Днепропетровске и в других городах вплоть до Кандалакши, где 
(правда, позднее, уже в 1935 году) была запущена доморощенная ракета с 
жидкостным ракетным двигателем. Рост этих групп объяснялся и поддерживался 
многочисленными публикациями на эту тему. Кроме работ Циолковского, к этому 
времени в Новосибирске вышла из печати книга Юрия Васильевича Кондратюка 
«Завоевание межпланетных пространств», регулярно появляются научно-популярные и 
научно-фантастические статьи в журналах и газетах.

Очень много сделал для пропаганды ракетоплавания уже упоминавшийся 
ленинградский профессор Н.А. Рынин, автор уникального многотомного труда, 
посвященного ракетной технике и межпланетным полетам, ставшего сегодня большой 
библиографической редкостью. Николай Алексеевич был энциклопедически 
образованным человеком, а о ракетах знал, наверное, все, что где-либо и 
когда-либо было опубликовано. Дома у него висела на стене огромная витрина, на 
которой разместились фотографии всех, кто работал в области ракетной техники.

Популярнейшими, особенно среди молодежи, в те годы были книги классика 
советской научно-популярной литературы Якова Исидоровича Перельмана. Его 
«Межпланетные путешествия» и «Ракетой на Луну» были не только научно точны, но 
и проникнуты необыкновенной верой в реальность космических дорог человечества. 
Перельман писал:

«Не знаю, доведется ли мне дожить до того часа, когда ракетный корабль ринется 
в небесное пространство и унесет на Луну первых людей. Но вы, молодые читатели, 
весьма возможно, доживете и до того времени, когда между Землей и Луной будут 
совершаться правильные перелеты: и – кто знает? – может быть, кому-нибудь из 
вас посчастливится и самому проделать такое путешествие...»

Все новых и новых энтузиастов порождали и всевозможные доклады, лекции, диспуты,
 популярность которых была столь велика, что они зачастую не укладывались в 
отведенные им часы и переносились на другой день, а входы в залы пикетировала 
милиция. В диспутах принимали участие крупные ученые, они сопровождались 
демонстрациями наглядных пособий, математическими выкладками, ссылками на 
зарубежные работы. У слушателей создавалось иллюзорное впечатление, что 
межпланетный полет, возможность которого теоретически бесспорна, является чисто 
технической задачей, пусть сложной, но вполне разрешимой, соответствующей 
уровню науки и техники тех лет. Вряд ли кто-нибудь сегодня всерьез отнесется к 
объявлению на афишной тумбе, в котором вас приглашали бы принять участие в 
экспедиции на Марс. А тогда поверили бы! И Алексей Толстой, как большой 
художник, показал в «Аэлите», романе фантастическом, совершенно реального 
Гусева, читающего такое объявление и не удивляющегося ему, – вот что интересно! 
Сотни таких гусевых сидели в аудиториях МГУ и Политехнического музея и верили, 
что такое объявление появится завтра. Ну, послезавтра. Да только ли горячие 
молодые головы верили в это?

Даже Цандер, на себе испытавший все трудности первых шагов, был настроен очень 
оптимистично:

«Интересуясь математическими и конструктивными изысканиями, касающимися 
межпланетных путешествий, я уже в течение ряда лет делал расчеты по этому 
вопросу и пришел к выводу, что при существующей технике перелеты на другие 
планеты будут осуществлены, по всей вероятности, в течение ближайших лет».

Цандер был слишком увлеченным человеком, чтобы быть человеком объективным. Одна 
из трагедий этого выдающегося ума заключалась как раз в том, что, при всей 
зрелости его инженерных разработок, они не соответствовали техническим 
возможностям своего времени. Проекты Цандера перегоняли свою эпоху на десятки 
лет. Даже сегодня, когда мы получаем информацию с поверхности Венеры, а по Луне 
ходят люди, даже сегодня наука и техника не в состоянии реализовать некоторые 
идеи Цандера[22 - К примеру, идею использования в качестве топлива элементов 
металлических конструкций космических ракет. Несмотря на очевидную выгодность 
этого предложения Ф.А. Цандера, оно не может быть реализовано и в наши дни.].

Как ни странно, но именно Циолковский казалось бы менее других знакомый с 
делами практическими, в меньшей степени представляющий себе возможные масштабы 
конструкторских разработок и уровень производственных баз, был наиболее 
осторожен в своих прогнозах. Он писал в 1929 году:

«Работающих ожидают большие разочарования, так как благоприятное решение 
вопроса гораздо труднее, чем думают самые проницательные умы. Их неудачи, 
истощение сил и надежд заставит их оставить дело незаконченным и в печальном 
состоянии. Потребуются новые и новые кадры свежих и самоотверженных сил... 
Представление о легкости его решения есть временное заблуждение. Конечно, оно 
полезно, так как придает бодрость и силы. Если бы знали трудности дела, то 
многие работающие теперь с энтузиазмом отшатнулись бы с ужасом... Они 
несомненно достигнут успеха, но вопрос о времени его достижения для меня 
совершенно закрыт».