Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Научные мемуары :: Ярослав Голованов - Королёв: факты и мифы
<<-[Весь Текст]
Страница: из 646
 <<-
 
экспериментальную аэродинамику. Юрьев постоянно воевал со многими членами 
ученого совета МВТУ, глубоко убежденными, что человек, не сделавший проект 
парового котла, не может получить диплом Московского технического училища.

– Поймите, это совершенно новая область машиностроения, требующая принципиально 
новой методики подготовки специалистов! – так он разговаривал с профессорами.

– Поймите, авиация – это целый мир, а не некая дисциплина «от сих до сих». Если 
вы будете так учиться, то лучше сразу идите в мыловары! – так он говорил со 
студентами.

Гурген Никитович Мусинянц, Константин Андреевич Ушаков, Борис Сергеевич Стечкин,
 Николай Васильевич Фомин – «отцы» ЦАГИ, ведущие авиационные специалисты того 
времени – стали учителями Сергея Королева. Никто из них не смог бы провести 
границу между своей работой в ЦАГИ и преподаванием в МВТУ. Подготовка молодых 
специалистов была для них не некой абстрактной общегосударственной задачей, а 
делом, если хотите, сугубо личным, от которого прямо зависела работа их отделов 
и лабораторий, будущее их собственных планов.

Система подготовки инженеров на базе научно-исследовательских учреждений, 
расцененная в 50-х годах почти как открытие Московского физико-технического 
института, существовала за 30 лет до этого на аэромеханическом отделении МВТУ. 
На третьем курсе практически все студенты работали в лабораториях ЦАГИ. 
Проводить занятия в ЦАГИ или в МВТУ – такой вопрос считался совершенно 
непринципиальным, благо они были соседи. И чуть ли не с первого курса все 
что-то проектировали и строили: Геннадий Бертош – планер, Савва Кричевский – 
авиетку, Саша Сильман – глиссер. И, помимо этого, все еще где-то работали – 
чертежниками, механиками, иногда уже конструкторами на инженерных должностях. И 
работа была делом не менее важным, чем учеба, и преподаватели понимали это, 
вводя свободное посещение лекций, понимали, что имеют они дело не с гулёнами, а 
со взрослыми, серьезным и занятыми людьми, которым трудно живется.

Работа объединяла их больше учебы: через много лет: вспоминая свои студенческие 
годы, они чаще и вернее называют своих сослуживцев, чем сокурсников. В МВТУ, в 
группе, где Сергей учился, у него не было ни одного друга, такого, как Валя 
Божко в Одессе, как Михаил Пузанов в Киеве. Но были друзья, с которыми его 
роднили не лекции и семинары, а работа.

Сергей огляделся и освоился чрезвычайно быстро. Он понял одну очень важную 
особенность: московский коллектив был более демократичным в сравнении с 
киевским. Конечно, на третьем курсе уже существовали какие-то группки и группы, 
но ни одна из них не угнетала других. Тут не было киевской иерархической 
пирамиды, авторитеты не давили, здесь была та свобода творчества, о которой он 
так мечтал. У всех было свое дело, и ему оставалось сделать выбор.

Уже в первую неделю Королев явился в АКНЕЖ[8 - АКНЕЖ – академический кружок 
имени Н.Е. Жуковского – был прообразом студенческих научно-технических обществ 
нашего времени.], потом разыскал на своем факультете студента Владимира Титова, 
директора самодеятельной планерной школы, и тут же записался на летное 
отделение. Теперь каждое воскресенье ранним утром мчался он на Павелецкий 
вокзал и уезжал в Горки Ленинские на планерную станцию.

В ноябре 1926 года на объединенном заседании президиумов двух обществ – 
Авиахима и Общества содействия обороне принято было постановление об их слиянии 
в Осоавиахим. В январе должен был состояться первый съезд Осоавиахима, и они 
решили «разбиться», но станцию к съезду открыть. Подновляли сараи, громко 
именовавшиеся ангарами, ремонтировали планеры, в свободные минуты ребята из 
первого набора школы, «старички», зачисленные еще в январе, подлетывали. Сергей 
завидовал, но амортизаторы тянул на совесть, знал – придет и его час... Короче, 
сразу, с первых недель московской жизни, заработал Сергей Королев на полных 
оборотах, так что домой на Александровскую[9 - Вскоре после приезда Сергея из 
Киева семья поселилась на Александровской, ныне Октябрьской улице. Этот дом 
сохранился. Его современный адрес: Октябрьская, 38.] доплетался вечером уж чуть 
живой.

9 декабря 1926 года «Комсомольская правда» объявила, что по ее инициативе и при 
поддержке Московского комитета комсомола организуется трехдневная экскурсия в 
Ленинград. За 18 рублей каждый участник экскурсии обеспечивался общежитием и 
трехразовым питанием. В программе: осмотр исторических памятников и поездка на 
Волховстрой. Бауманский райком получил 75 билетов, и Сергей Королев взялся их 
распространять. Желающих было немного. Вернее, желающих хватало, но мало было 
желающих с 18 рублями. Планировалось, что поедут 600 человек, но едва половина 
записалась.

23 декабря, морозным туманным утром, собрались на Каланчевке. Вокзал гудел от 
молодых голосов, все были радостно возбуждены, суетились, смеялись, кто-то 
кого-то все время искал. Поезд не подавали, и волнение от этого усилилось. 
Представитель НКПС[10 - НКПС – Народный комиссариат путей сообщения.] начал 
вдруг туманный разговор об «утепленных теплушках», все зашумели, закричали: 
«Даешь вагоны!» Вся затея, казалось, уже была под угрозой срыва, но объявили 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 646
 <<-