сдержанностью. Благодаря этой науке, но не различным ложным учениям мы не 
блуждаем в неведении, когда, не получая искомого результата, некоторые отдаются 
меланхолии или даже накладывают на себя руки. Так и мои дела рождаются из 
научного размышления и простого чистого опыта, служащего наилучшим учителем.

– Не твои дела рождаются из опыта, – оказал Моро, – но возражения против 
каждого дела, тогда как человек менее ученый приступает к нему без отягощающих 
душу сомнений и доводит до конца с божьей помощью.

Тут с видом лекаря, верно предсказывающего пациенту скорую смерть, вновь 
выступил мессер Гуальтиеро:

– Флорентийский инженер, познаниям которого не завидовать невозможно, 
напоминает мне садовника вашей светлости; этот выращивает огурцы в бутылке и 
предлагает затем угадать, как ему удается, не испортивши, извлекать их через 
узкое стеклянное горло.

– Придется разбить бутылку, – сказал Моро, соглашаясь внезапно на предложение 
Мастера, и велел разобрать дощатый сарай и растворить ворота Корте Веккио, 
чтобы прибывающим гостям удобнее видеть Коня. А Леонардо с учениками было 
поручено соорудить арку из дерева и ткани, украшенную изображением герцога 
Франческо на лошади и императора Максимилиана, благословляющего династию Сфорца,
 сделанным живописью, и поставить внутри собора.




9


Природа снабдила человека служащими ему мускулами, которые тянут сухожилия, а 
эти могут двигать члены сообразно воле и желанию общего чувства точно так, как 
управители, назначенные в различные провинции и города своим властителем, 
представляют там этого властителя и выполняют его волю. И если такой управитель 
по какому-нибудь случаю несколько раз исполнит повеление своего господина, то в 
однородном случае он уже сам поступит так, чтобы не преступить его волю. Так, 
часто видишь, как пальцы, усвоив с величайшей понятливостью какую-нибудь вещь 
на инструменте согласно повелению общего чувства, исполняют ее потом без его 
участия.

В декабре 1493 года, незадолго до императорской свадьбы, защищавший Коня от 
непогоды дощатый сарай разобрали по приказанию Моро, и многие, тайно перелезая 
стену или другими способами, пытались проникнуть в Корте Веккио и рассмотреть 
глиняную модель с близкого расстояния. Тут спустили собак, которые отпугивали 
наиболее отважных охотников, и калитку стали открывать с большими 
предосторожностями, опасаясь нечаянно кого-нибудь пропустить. Но поскольку 
человеческое любопытство, если его вовремя не удовлетворить, страшнее и 
коварнее всяческой непогоды, многие из толпившихся снаружи людей, обозлясь, 
стали кидать камни через стену и могли повредить обработанную с величайшей 
тщательностью глиняную поверхность Коня. Наконец за неделю до прибытия 
императорских послов ворота открыли, и в Корте Веккио смог пройти каждый, кто 
этого пожелал, а Моро прислал для лучшего охранения памятника вооруженных 
солдат. Не было дня, чтобы на копыта Коня или деревянную платформу, служившую 
вместо цоколя, не налепили листков бумаги с надписями и стихами, среди которых 
больше было восторженных и хвалебных, однако попадались позорящие династию 
Сфорца и Мастера, применившего свой талант для прославления тиранов. Так или 
иначе, слава Леонардо, и без того значительная, теперь еще увеличилась, и его 
по-другому не называли, кроме как равным Фидию и Мирону. Некоторые же 
настаивали, что в продвижении к правдоподобию и истине флорентиец опередил 
древних скульпторов. Но что бесспорно, так это мера изумления и страха, 
испытанных каждым посетителем и волновавших его поочередно, когда под 
присмотром стражи он обходил вокруг Чудовища.

При многих достоинствах огромной глиняной модели такое замешательство или 
смятение души происходило отчасти из-за того, что трудно было с первого раза 
правильно оценить ее действительные размеры. В самом деле, подойдя близко к 
Коню, зритель сперва изумлялся и мысленно благодарил создателя за дарованный 
человеку талант и достигнутое с его помощью исключительное правдоподобие. Но 
внезапно его как бы молнией ударяло, и он обнаруживал вопиющее, сравнительно с 
тем, к какому приучен, нарушение правдоподобия размеров, и, возмутившись, 
отшатывался, хотя затем, увлеченный тщательной отделкой некоторых частностей, 
вновь успокаивался я в своем восхищении, можно сказать, взбирался, как по 
лестнице, до неимоверной высоты и оттуда вновь рушился; и так несколько раз. 
Люди, наиболее способные разбираться в состояниях своей души, после 
рассказывали, что одновременно с восторгом испытывали тревогу и томление, как 
если бы взобрались на крышу высокого здания, откуда не знают, как благополучно 
спуститься.

Между тем крестообразное, согласное с правилом контрапоста движение лошади 
оказывалось заразительным не хуже чумы, – при этом зараза достигала всех