врача  заключается в том, чтобы узнать  историю  пациента, причем  он  может
задавать  вопросы,  касающиеся  личности  пациента  в  целом,  а  не  только
симптомов  его  болезни.  Нередко того,  что лежит на  поверхности сознания,
оказывается  мало.  А ассоциативный  тест  может открыть  какой-нибудь  ход.
Иногда   помогает  толкование   сновидений  или   длительный  и   терпеливый
человеческий контакт с пациентом.

     В 1905 году я читал курс психиатрии в Цюрихском университете и в том же
году стал главврачом университетской клиники. Я занимал эту должность четыре
года, но в 1909 году подал в  отставку -  у меня  просто не хватало времени.
Из-за обширной частной практики я уже не справлялся  со своими обязанностями
в  клинике, но в  должности приват-доцента  оставался до 1913 года. Я  читал
курс  психопатологии  и  основы  фрейдовского  психоанализа и,  кроме  того,
психологию примитивов. Таковы были мои основные предметы.  Первые семестры я
отводил в основном лекциям по гипнозу, а также теориям Жане и Флурнуа, затем
на первый план вышли проблемы фрейдовского психоанализа.
     В лекциях по гипнозу я приводил  истории моих пациентов, которых обычно
представлял студентам. Один такой случай очень хорошо мне запомнился.
     Как-то раз ко мне обратилась очень религиозная пожилая женщина (ей было
58  лет). Она пришла на  костылях, с трудом  передвигалась на  них с помощью
служанки. Уже семнадцать  лет она страдала  от паралича. Я усадил  женщину в
удобное кресло и попросил рассказать о себе. Она со слезами начала говорить,
и   вся   история  ее  болезни  разворачивалась  передо  мной  в  мельчайших
подробностях. Не выдержав, я остановил ее: "Достаточно, у нас  мало времени.
Сейчас  мы проведем сеанс гипноза". Едва я успел произнести  эти  слова, она
закрыла глаза и впала в глубокий транс - без  всякого  гипноза! Я был крайне
изумлен, но не стал прерывать больную, которая говорила, не умолкая, о своих
снах, весьма выразительных.  Значение их стало мне ясно лишь через несколько
лет. Тогда же я решил,  что  это своего рода  бред. Ситуация становилась все
более неловкой, - ведь передо мной были студенты.
     Попытка   разбудить  пациентку  через  полчаса  не  удалась  -  она  не
просыпалась. Я не на шутку испугался, что своими расспросами спровоцировал у
больной  скрытый психоз. Лишь  через 10 минут мне удалось  разбудить ее. Мне
стоило  огромных усилий скрыть  от  студентов  свое волнение.  Когда женщина
пришла в  себя,  у  нее  кружилась голова,  она была растеряна.  Я  бросился
успокаивать ее: "Я ваш доктор, все в порядке". В ответ она воскликнула: "И я
теперь  здорова!"  Отбросив  костыли, она без  посторонней помощи встала  на
ноги.  Я  постарался как можно спокойнее обратиться к  студентам: "Теперь вы
видите, на что способен гипноз!" Хотя на самом деле я и понятия не имел, что
же произошло.
     Это был один из опытов, заставивших меня отказаться от  гипноза. Ничего
еще  не  понимая,  я увидел,  что  женщина действительно  исцелилась и  была
совершенно счастлива.  Ожидая  наступления рецидива  самое позднее через  24
часа, я попросил ее связаться со мной. Но  боли больше не повторялись. И мне
пришлось признать, что она вылечилась.
     На первую  лекцию летнего семестра следующего года она пришла опять, на
этот раз с жалобами на сильные боли в спине, которые, по ее словам, начались
совсем недавно. Естественно,  что мне пришла  мысль,  не  связано ли  это  с
началом  моих занятий. Похоже, она прочла в газете объявление  о лекциях.  Я
поинтересовался, когда  начались  боли  и  чем  они  были  вызваны.  Она  не
вспомнила  ничего определенного, и ничего  не могла  объяснить. Наконец  мне
удалось  все-таки выяснить, что боли  фактически начались в тот самый день и
час, когда  газета с объявлением попалась ей на  глаза. Это подтверждало мои
подозрения, однако мне по-прежнему была неизвестна причина  ее  неожиданного
исцеления.  Я загипнотизировал ее  снова  - то есть она снова, как  и тогда,
спонтанно впала в транс - и после этого боли исчезли.
     После лекции я остался, чтобы подробнее побеседовать с ней. Выяснилось,
что сын ее страдал слабоумием и содержался в этой клинике, в моем отделении.
Я об этом не догадывался,  поскольку она носила фамилию второго мужа, сын же
был  ребенком  от  первого  брака.  Других  детей  у  нее не  было,  и  она,
естественно, надеялась, что ее сын талантлив и добьется успеха в  жизни. Для
нее было ужасным ударом, когда в раннем детстве у него обнаружилось душевное
заболевание. Я тогда был совсем еще молодым врачом и воплощал в себе, как ей
казалось,  все то, что  она мечтала  найти в сыне. Ее неуемное  желание быть
матерью выдающегося человека сфокусировалось на мне  - она  мысленно сделала
меня  своим  сыном,  рассказывая о своем  чудесном исцелении  urbi  et  orbi
(городу и миру. - лат.).
     И получилось  так, что  я благодаря ей приобрел популярность как врач и
обзавелся первыми частными пациентами, поскольку история передавалась из уст
в  уста.  Итак,  моя психотерапевтическая  практика началась  с того, что  в
воображении любящей  матери  я занял  место  ее  сумасшедшего  сына! Все эти
механизмы  я  попытался  объяснить  ей,  и она  отнеслась к этому с  большим
пониманием. Рецидивы у нее больше не повторялись.
     Таким был мой первый настоящий терапевтический опыт  и,  можно сказать,
мой первый психоанализ. Я отлично помню эту женщину и  нашу беседу, она была
довольно умна и испытывала чрезвычайную благодарность за участие в ее судьбе
и судьбе ее сына. В конечном счете это помогло ей.
     Поначалу я применял гипноз и в частной практике, но вскоре отказался от
него, потому что не хотел больше действовать вслепую, наугад. Никогда нельзя
было сказать, как  долго  продлится улучшение, и внутренне я противился этой