Тогда-то я и послал им первую весть о себе...
     Я уже рассказывал о том первом опыте внушения мне, который был проведен 
профессорами Абелем и Шмиттом. После этого такие опыты эти два ученых проводили 
со 
мной неоднократно. И результаты раз от раза становились все лучшими. Я начинал 
понимать 
отдаваемое мне мысленно распоряжение значительно быстрее и точнее. Научился 
выделять из 
хора "звучащих" в моем сознании мыслей окружающих именно тот "голос", который 
мне 
нужно было услышать. Абель не уставал твердить:
     - Тренируйте, развивайте ваши способности! Не давайте им заглохнуть и 
забыться!
     Я начал тренироваться. В свободные четыре дня недели я ходил на берлинские 
базары. 
Вдоль прилавков с овощами, картофелем и мясом стояли краснощекие молодые 
крестьянки и 
толстые пожилые женщины из окрестных сел. Покупатели были редки, и в ожидании 
их многие 
продавцы сидели, задумавшись о своем. Я шел вдоль прилавков и поочередно, 
словно 
верньером приемника включая все новые станции, "прослушивал" простые и 
неспешные мысли 
немецких крестьян о хозяйстве, оставленном дома, о судьбе дочери, вышедшей 
неудачно 
замуж, о ценах на продукты, которые упрямо не растут... Но мне надо было не 
только 
"слышать" эти мысли, но и проверять, насколько правильно мое восприятие. И в 
сомнительных 
случаях я подходил к прилавку и говорил, проникновенно глядя в глаза:
     - Не волнуйся... Дочка не забудет подоить коров и дать корм поросятам... 
Она хоть и 
маленькая еще у тебя, но крепкая и смышленая...
     Ошеломленный всплеск руками, восклицания удивления убеждали меня, что я не 
ошибся.
     Такими тренировками я занимался более двух лет. Абель научил меня и еще 
одному 
искусству - способности выключать силой воли то или иное болевое ощущение. 
Когда я 
почувствовал, что время настало и я научился собой вполне владеть, я начал 
выступать в 
варьете Зимнего сада - Винтергартене.
     В начале вечера я выступал в роли факира. Заставлял себя не чувствовать 
боль, когда мне 
кололи иглами грудь, насквозь прокалывали иглой шею... Много лет спустя я 
весело смеялся, 
читая в умной и грустно-веселой книге Всеволода Иванова "Приключения факира" о 
подобных 
неудачных выступлениях героев книги. В заключение на сцену выходил артист, 
одетый под 
миллионера. Блестящий фрак. Цилиндр. Усыпанные перстнями руки. Золотая цепь к 
золотым 
часам, висящая на животе. Бриллиантовые запонки... Затем на сцене появились 
разбойники. 
Они "убивали миллионера", а драгоценнности его (естественно, фальшивые) 
раздавали 
посетителям, сидящим за столиками, с просьбой спрятать в любом месте, но только 
не 
выносить из зала. Затем в зале появлялся молодой сыщик Вольф Мессинг. Он шел от 
столика к 
столику и у каждого столика просил прелестных дам и уважаемых господ вернуть 
ему ту или 
иную драгоценность, спрятанную там-то и там-то. Чаще всего - в заднем кармане 
брюк, 
внутреннем кармане фрака, в сумочке или туфельке женщины. Номер этот неизменно 
пользовался успехом. Многие стали специально приходить в Винтергартен, чтобы 
посмотреть 
его.
     Когда мне исполнилось лет пятнадцать, импресарио снова перепродал меня в 
знаменитый 
в то время цирк Буша. Шел роковой для человечества 1914 год. Началась первая 
мировая война, 
унесшая столько миллионов жизней. Теперь я понимаю, что мой импресарио господин 

Цельмейстер специально отгораживал меня от большой жизни мира, пытался 
сосредоточить все 
внимание на стремлении к успеху, к заработку. Но это ему не всегда удавалось. Я 
понимал уже 
тогда, как мало я знаю. В Берлине в те годы я посещал частных учителей и 
занимался с ними