общеобразовательными предметами. Особенно интересовала меня психология. Поэтому 
позже 
я длительное время работал в Вильненском университете на кафедре психологии, 
стремясь 
разобраться в сути и своих собственных способностей.
     Помню моих учителей и коллег - профессоров Владычко, Кульбышевского, 
Орловского, 
Регенсбурга и других... Систематического образования мне получить так и не 
удалось, но я 
внимательно слежу за развитием современной науки, в курсе современной 
политической жизни 
мира, интересуюсь русской и польской литературой. Знаю русский, польский, 
немецкий, 
древнееврейский... Читаю на этих языках и продолжаю пополнять свои знания, 
насколько 
позволяют мне мои силы.
     Но я отвлекся... Вернемся в цирк Буша, в 1914 год... Мало что изменилось в 
моей 
программе. Те же иглы, то же прокалывание шеи. И первые психологические опыты. 
В цирке 
Буша мы уже не "убивали миллионера" и не раздавали его драгоценности 
посетителям, а, 
наоборот, собирали у них разные вещи. Потом эти вещи сваливали в одну груду" а 
я должен 
был разобрать их и раздать владельцам.
     Понемногу я становился все более известным, а мой импресарио господин 
Цельмейстер 
- все более представительным. Лицо у него все более округлялось, стройность 
фигуры была 
под сильной угрозой.
     Наконец в 1915 году он повез меня в первое турне - в Вену. Теперь уже не с 
цирковыми 
номерами, а с программой психологических опытов. С цирком было покончено 
навсегда. 
Выступать пришлось в Луна-парке. Гастроли длились три месяца. Мои выступления 
привлекли 
всеобщее внимание. Я стал "гвоздем сезона". И здесь, в Вене, выпало мне счастье 
встретиться с 
великим Альбертом Эйнштейном.
     Шел 1915 год. Эйнштейн был в апогее своего творческого взлета. Я не знал, 
конечно, 
тогда ни о его исследованиях броуновского движения, ни о смелых идеях 
квантования 
электромагнитного поля, позволивших ему объяснить целый ряд непонятных явлений 
в физике, 
идеях, которые тогда, кстати, разделяли лишь очень немногие физики. Не знал я и 
того, что он 
уже завершил, по существу, общую теорию относительности, устанавливающую 
удивительные 
для меня и сегодня связи между веществом, временем, пространством. Это великое 
открытие 
Эйнштейна было опубликовано через год - в 1916 году. Но хотя я всего этого 
тогда не знал и 
знать не мог, имя Эйнштейна - знаменитого физика - я уже слышал.
     Вероятно, Эйнштейн посетил одно из моих выступлений и заинтересовался им, 
потому 
что в один прекрасный день он пригласил меня к себе. Естественно, я был очень 
взволнован 
предстоящей встречей.
     На квартире Эйнштейна меня в первую очередь поразило обилие книг. Они были 
всюду, 
начиная с передней. Меня провели в кабинет. Здесь находились двое - сам 
Эйнштейн и 
Зигмунд Фрейд, знаменитый австрийский врач и психолог, создатель теории 
психоанализа. Не 
знаю, кто тогда был более знаменитым, наверное, Фрейд, да это и непринципиально.
 Фрейд - 
пятидесятилетний, строгий - смотрел на собеседника исподлобья тяжелым, 
неподвижным 
взглядом. Он был, как всегда, в черном сюртуке. Жестко накрахмаленный воротник 
словно 
подпирал жилистую, уже в морщинах шею. Эйнштейна я запомнил меньше. Помню 
только, что 
одет он был просто, по-домашнему, в вязаном джемпере, без галстука и пиджака. 
Фрейд 
предложил приступить сразу к опытам. Он и стал моим индуктором.
     До сих пор помню его мысленное приказание: подойти к туалетному столику, 
взять 
пинцет и, вернувшись к Эйнштейну... выщипнуть из его великолепных пышных усов 
три