открытий, подобных открытию Леверрье или включению еще не найденных элементов в 

таблицу Менделеева: в них теоретический расчет предшествует экспериментальному 
доказательству. Для Эйнштейна существование таких открытий было неопровержимым 
аргументом против любой - последовательной или непоследовательной - формы 
агностицизма, включая новейший позитивизм [2]. Генезис идеи искривления лучей в 

поле тяготения хорошо иллюстрирует эйнштейновскую схему "внутреннего 
совершенства" и "внешнего оправдания". Указанная идея возникла примерно 
следующим образом.

1 См. примечание С. И. Вавилова к этому месту из "Оптики": (Ньютон И. Оптика. 
Перев. С. И. Вавилова, изд. 2. М., 1954, с. 355).
2 Эйнштейн, 4, 298.

180


Специальная теория относительности покончила с эфиром как абсолютным телом 
отсчета и с абсолютным (т.е. независимым от пространственной системы отсчета) 
временем. Вслед за мгновенным дальнодействием Ньютона рухнула и следующая опора 

абсолютной одновременности - возможность синхронизации событий с учетом 
скорости 
движущихся систем относительно неподвижного эфира. Но вместо бесконечного 
неподвижного эфира осталось бесконечное пустое пространство, которое участвует 
в 
наблюдаемых процессах, - ускоренное движение в пустом пространстве вызывает 
динамические эффекты, силы инерции. Такое представление противоречит 
"классическому идеалу" - картине мира, в которой нет ничего, кроме движения и 
взаимодействия материальных тел. Эйнштейн ищет пути для устранения абсолютного 
движения, нарушающего каузальную гармонию бытия. Он находит этот путь, пытаясь 
устранить также не имеющее каузального объяснения совпадение гравитационных и 
инертных масс тел. Но чтобы пойти по этому пути, необходимо допустить наличие 
гравитационной массы света. Эйнштейн предполагает ее существование отнюдь не 
под 
давлением конкретного экспериментального результата. Он исходит из общей идеи, 
вытекающей из всей совокупности данных эксперимента и практики. В этом смысле 
общая теория относительности отличается от специальной теории, также исходившей 

из общих посылок, но подготовленной результатами опыта Майкельсона.

Отсюда различие в резонансе двух теорий Эйнштейна. Специальная теория объяснила 

уже известные факты, и ее ореол зависел от общности и естественности объяснения 

по сравнению с ранее выдвинутыми концепциями. "Внешнее оправдание" специальной 
теории было исходным фактом, оно не могло поразить современников. Напротив, 
общая теория первоначально обладала высоким и бесспорным "внутренним 
совершенством", и поразительным было наблюдение, в котором она обрела "внешнее 
оправдание". Такое наблюдение показало, помимо прочего, что рациональная мысль, 

исходящая из гармонии и познаваемости мира, приводит к достоверному 
представлению о действительности.

181

В самом начале 1917 г. известный английский астроном и физик Артур Эддингтон 
высказал очень важную для развития теории относительности мысль о возможности 
проверить непосредственным наблюдением, обладает ли свет гравитационной массой. 

Эддингтон принадлежал к числу наиболее активных участников разработки и 
популяризации идей Эйнштейна. Сохранился рассказ об одном забавном разговоре. 
Как-то некий собеседник сказал Эддингтону, что он входит в число трех ученых, 
действительно понимающих смысл теории относительности, и, заметив на лице 
ученого некоторое смущенное недоумение, стал уверять его, что это действительно 

так: "Нет, - ответил Эддингтон, - я просто спрашиваю себя, кого вы считаете 
третьим?.."

Эддингтон отличался удивительной - иные говорили, чрезмерной - научной 
фантазией 
и изобретательностью. На этот раз она привела к идее астрономических наблюдений,
 
оказавших очень большое влияние на судьбу теории относительности. Если свет 
обладает гравитационной массой, т.е. весом, он неизбежно отклонится в сторону 
тяжелого тела, проходя мимо этого тела так же, как летящий над Землей снаряд 
отклоняется в сторону Земли и в конце концов падает на ее поверхность. Световой 

луч не упадет на Землю. Из теории тяготения Эйнштейна вытекает, что, проходя