разглядевшего антипозитивистское острие теории относительности, некоторые его 
ученики думали, что критика ньютоновой концепции мира приводит Эйнштейна к 
скептицизму в отношении объективности научных концепций в целом. Во всяком 
случае, Лампа пригласил Эйнштейна участвовать в конкурсе и запросил у ряда 
крупных физиков отзывы о цюрихском кандидате. От Макса Планка он получил ответ: 

"Если теория Эйнштейна окажется справедливой, на что я рассчитываю, его следует 

считать Коперником двадцатого столетия".

Снова, как и в Цюрихе, Эйнштейн был вторым кандидатом и снова его соперник 
отказался в пользу Эйнштейна. Только причины отказа были противоположны 
побуждениям, руководившим Фридрихом Адлером.

Первым кандидатом был Густав Яуманн, профессор физики в Технологическом 
институте в Брно, ярый последователь Маха, человек с большими претензиями. 
Венские чиновники склонны были предпочесть его как коренного австрийца, 
пражские 
профессора - как признанного махиста. Непредвиденное обстоятельство помешало 
ему. В списке кандидатов имя Эйнштейна стояло первым. Это взбесило Яуманна, он 
заявил, что в университете, где случайную популярность предпочитают 
действительным заслугам, ему делать нечего, и наотрез отказался от 
предлагаемого 
места.

148

Должность была предоставлена Эйнштейну. Он не без колебаний принял предложение. 

Милеве было очень тяжело снова бросить родную ей обстановку и оказаться 
изолированной в чуждой среде. Да и Эйнштейну не хотелось оставлять Цюрих. Но 
должность штатного профессора предоставляла ему большую независимость. Эйнштейн 

дал согласие и с осени 1911 г. начал преподавание в Праге.

В Австро-Венгрии при вступлении на государственную службу требовалось сообщить 
о 
вероисповедании. Император Франц-Иосиф категорически требовал не допускать на 
службу кого-либо, не принадлежавшего к официальной церкви. Поэтому даже для 
атеистов было в обычае указывать вероисповедание по национальной принадлежности.
 
Так поступил и Эйнштейн.

Эйнштейн обосновался в Праге. Он видел города Италии, Мюнхен, ему был близок 
облик городов Швейцарии. Прага ничего не повторяла. Первая прогулка по ее 
улицам, первый взгляд на панораму Праги с одного из ее многочисленных холмов 
вызвали у пего любовь к городу.

Эйнштейн бродил по Праге и заодно наносил предписанные этикетом визиты. Их 
нужно 
было сделать почти сорок. Эйнштейн добросовестно знакомился с коллегами, их 
супругами и домочадцами, но постепенно визиты становились все более тягостными. 

Эйнштейн выбирал в первую очередь тех из своих коллег, которые жили в 
привлекавших его кварталах Праги. Архитектурно-эстетический критерий не 
совпадал 
с требованиями служебной иерархии, и Эйнштейна стали подозревать в 
недостаточном 
уважении к последней - подозрение очень тяжелое в годы, когда в университете 
энергично насаждалась чиновничья субординация.

В конце концов Эйнштейн прекратил визиты, так и не выполнив обязательной 
программы. Но прогулки по Праге продолжались. Эйнштейна увлек этот город с его 
старинными домами, ратушей, церквами и башнями и с молодой зеленью садов и 
парков. Он ходил вдоль берега Влтавы, делящей город на две части, и уже издали 
радовался виду, который всегда оставался новым, неожиданным - подлинным чудом: 
перед ним появлялся Карлов мост через Влтаву со скульптурами XV в. По этому 
мосту он переходил на другой берег, любовался "пражской Венеци-

149

ей" - домами, лепящимися над водами Влтавы. Затем Эйнштейн поднимался на 
Градчаны. Здесь его встречала гармония различных архитектурных форм, в которой 
застыл тысячелетний труд чешского народа. Эта гармония потому и была такой 
естественной - она создавалась естественным течением истории и как бы 
символизировала нечто разумное, некое ratio, пробивавшее себе путь через хаос 
противоречий. Эйнштейн видел в Градчанах романскую церковь святого Георгия, 
построенную в XII в., затем заходил под своды собора святого Вита. Рациональные