"Если бы Стодола родился в эпоху Ренессанса, он был бы великим художником или 
скульптором, потому что главным свойством его личности являются мощь фантазии и 

созидания. В минувшем столетии подобные натуры чаще всего обращались к технике. 

Здесь, в технике, нашла свое выражение созидательная мощь века, здесь страстная 

жажда прекрасного находила пути воплощения, превосходящего все, что мог бы 
предположить человек, не знакомый с этой областью. Могучий порыв Стодолы не 
остывал в течение многих лет преподавательской деятельности и перешел к 
ученикам 
- их глаза светятся, когда речь идет об учителе. Другая сильная сторона Стодолы 

- неугомонная любознательность и редкая ясность научного мышления. Когда автор 
этих строк в качестве новоиспеченного преподавателя читал курс теоретической 
физики в Цюрихском университете, к его радости и ужасу в аудитории появился 
чудесный образ. Это был Стодола, занимавшийся теоретической физикой отчасти из 
бескорыстного интереса, отчасти для своих творческих задач... Чувство робости 
перед этим громадным человеком быстро исчезало под действием сквозивших в его 
словах доброты и лояльности. Он подавлял своей скромностью. С силой и живостью 
его ума странно контрастировали необычайная душевная кротость и мягкость. Его 
глубоко трогало страдание живого существа, особенно, если причиной была тупая 
жестокость людей. Ему были близки социальные проблемы современности. Этому 
одинокому, как все независимые люди, человеку было свойственно высокое чувство 
общественного долга. Страх, господствующий в отношениях между людьми, и 
ощущение 
бессилия у людей перед неумолимой трагедией мировых событий причиняли ему 
страдание. Успех и любовь многих людей не уменьшали его болезненной 
чувствительности, и он был одинок. Это компенсировалось любовью к музыке и 
привязанностью к двум дочерям. Одну из них, Елену, он потерял... В его глубокой 

скорби выразилось богатство души этого чудесного человека" [7].

6 Seelig, 185.
7 Ibid., 188-189.


Этот портрет кажется изображением самого Эйнштейна. Человек, никогда не 
думавший 
о себе, может создать автопортрет, рисуя черты близкой ему по духу натуры.

Семья Эйнштейна пополнилась еще одним сыном - Эдуардом, родившимся в июне 1910 
г. Он был похож па отца чертами лица и большими ясными глазами, а впоследствии 
- 
музыкальностью.

В конце 1910 г. открылась вакансия ординарного профессора теоретической физики 
в 
Пражском университете - одном из старинных университетов Европы. В девяностые 
годы по указу австрийского правительства произошло разделение университета на 
два - немецкий и чешский. Покровительством властей пользовался немецкий 
университет. Это было звеном германизации славянских стран, подвластных 
Габсбургской монархии.

Первым ректором немецкого университета был Эрнст Мах. Когда он покинул 
университет, прочно утвердившееся влияние идей Маха сохранялось и 
поддерживалось 
его последователями и учениками, стоявшими во главе уни-

147

верситета. Одной из наиболее влиятельных фигур был Антон Лампа, чех по 
происхождению и вместе с тем ярый сторонник германизации. Лампа - сын дворника, 

служившего в доме, принадлежавшем богатым немцам, мог сравнить бедность и 
бесправие своей чешской семьи с положением хозяев. Он решил превратиться из 
наковальни в молот, окончил немецкую гимназию, а затем немецкий университет и, 
заняв руководящее положение в университете, активно насаждал немецкую культуру 
и 
изгонял нее чешское. В Праге рассказывали, как Лампа, покупая почтовые открытки,
 
раздраженно возвращал их, если надпись была на чешском и на немецком языках, 
требовал, чтобы ему продали открытку только с немецкой надписью, и поднимал 
крик, если ему в этом отказывали.

В 1910 г. Лампа и другие руководители немецкого университета хотели придать ему 

вящий блеск, пригласив в число профессоров человека с европейским именем. Быть 
может, имя Эйнштейна импонировало и философским симпатиям Лампы - ученика и 
усердного сторонника Эрнста Маха. Как уже говорилось, в отличие от самого Маха,