142



Приведем некоторые воспоминания, относящиеся к 1909-1911 гг.

Ганс Таннер, слушавший в это время лекции Эйнштейна (читавшего в 1909-1910 гг. 
введение в механику, термодинамику, кинетическую теорию тепла, а в 1910- 1911 
гг. - электричество и магнетизм и курс под названием "Избранные разделы 
теоретической физики"), рассказывает:

"Когда он поднялся на кафедру, в поношенном костюме, со слишком короткими 
брюками, когда мы увидели его железную цепочку от часов, у нас появилось 
скептическое отношение к новому профессору. Но с первых фраз он покорил наши 
черствые сердца своей неповторимой манерой чтения лекций. Манускриптом, которым 

Эйнштейн пользовался при чтении, служила заметка величиной с визитную карточку. 

Там были обозначены вопросы, которые он хотел осветить в лекции. Таким образом, 

Эйнштейн черпал содержание лекции из собственной головы, и мы оказались 
свидетелями работы его мысли. Насколько привлекательным был подобный метод для 
студентов, привыкших к стилистически безукоризненным, заглаженным лекциям, 
увлекавшим в первый момент, но оставлявшим ощущение пропасти между 
преподавателем и нами. А здесь мы сами видели, как возникают научные результаты 

- оригинальными путями. Нам казалось после лекции, что мы сами могли бы ее 
прочесть" [1].

1 Seelig, 171.


Это ощущение естественности научных результатов характерно не только для метода 

преподавания Эйнштейна, но и для метода его исследований и для содержания его 
идей. Между методом чтения лекций и их содержанием существовала глубокая 
гармония. Научные теории, отлившиеся в привычные формы и вместе с тем 
содержащие 
произвольные допущения, излагаются чаще всего в догматическом тоне. Когда веет 
дух парадоксальной, но глубоко естественной в своей основе научной идеи, 
изложение уже не может охватывать лишь результаты мысли, сама мысль, ищущая, 
творческая, часто парадоксальная сверкает перед аудиторией. Она становится 
естественной, "очевидной", она кажется слушателю "своей" по мере того, как 
парадоксальный тезис становится неизбежным выводом из новых исходных 
представлений о природе. Эйц-


143

штейн излагал в лекциях главным образом классическую физику, но теперь, после 
пересмотра ее основ, классическая физика трактовалась по-иному и, 
соответственно, излагалась в иной манере. Перед студентами открывалось не 
упорядоченное здание, а строительная площадка, и Эйнштейн не столько объяснял 
студентам план здания, сколько обсуждал вместе с ними проект перестройки.

"В 1909-1910 гг., - пишет Таннер, - я слушал лекции Эйнштейна. Все были 
одинаково интересны. У меня сохранилось такое впечатление, будто мы сами могли 
устанавливать тему. Изложение касалось то классической механики (мы слушали ее 
и 
у других преподавателей и могли почувствовать разницу в подходе), то новых идей,
 
например квантовой теории Планка, вызывавшей оживленные дискуссии" [2].

Идеям Эйнштейна соответствовали не только содержание и стиль лекций, но и 
манера 
поведения во время лекций и в перерывах. "Мы имели право в любой момент 
прервать 
его, если нам что-либо казалось неясным. Вскоре мы вовсе перестали стесняться и 

подчас задавали элементарно глупые вопросы. Непринужденности наших отношений 
способствовало то, что Эйнштейн и па перерывах оставался с нами. Импульсивный и 

простой, он брал студента под руку, чтобы в самой дружеской манере обсудить 
неясный вопрос" [3].

2 Seelig, 172.
3 Ibid., 171.