Прага и Цюрих

Научный подвиг Кеплера стал возможным, когда мыслитель освободился в высокой 
степени от унаследованных интеллектуальных традиций. Речь идет не только о 
традициях, освященных авторитетом церкви, но и о всем, что ограничивает 
значение 
мысли и опыта в познании мира и в жизни людей.
Эйнштейн

Острота ситуации, созданной опытом Майкельсона, явная искусственность 
лоренцевой 
гипотезы, безукоризненная корректность и законченность концепции Эйнштейна - 
все 
это привело к признанию новой теории довольно широким кругом ученых. Среди них 
по крайней мере один (это был Планк) понимал, что в физике появился гений, 
какие 
рождаются раз в столетие. Вместе с признанием, распространением и развитием 
теории относительности росла слава Эйнштейна. В конце концов - как это бывает - 

она дошла до страны, в которой жил Эйнштейн. В Цюрихском университете захотели 
привлечь Эйнштейна в число профессоров. Но этого не допускали университетские 
правила: нельзя было назначить профессором человека, не получившего до того 
звания доцента. Решили пока пригласить Эйнштейна в Бернский университет на 
должность приват-доцента, т.е. преподавателя, получающего очень небольшую плату 

и читающего предметы, не входящие в программу. Обязанности приват-доцента можно 

было совмещать со службой в патентном бюро, в то же время это открывало 
Эйнштейну путь к должности профессора в Цюрихе.

Эйнштейн согласился, хотя и без особого энтузиазма. Он понимал, что патентное 
бюро не может стать ого жизненным поприщем. Но он боялся, что лекции отнимут 
время от исследований и выбьют из привычной колеи - необременительной службы и 
досуга, отданного исследовательской деятельности.

141

В течение зимы 1908/09 г. Эйнштейн совмещал обязанности приват-доцента со 
службой в патентном бюро. Летом 1909 г. он испытал первые академические почести 

- Женевский университет удостоил его звания доктора honoris causa и пригласил 
на 
торжественный праздник 350-летия этого университета, основанного Кальвином. 
Участники юбилейных торжеств вспоминали потом, каким веселым, светлым пятном 
выглядели соломенная шляпа и обычный костюм Эйнштейна среди расшитых фраков 
французских академиков, средневековых мантий англичан и множества других 
экзотических нарядов двухсот представителей университетов всей Земли.

В том же году, вскоре после женевских торжеств, Эйнштейн узнал, что в Цюрихском 

университете открылась вакансия по курсу теоретической физики. На нее, кроме 
Эйнштейна, мог претендовать Фридрих Адлер, учившийся вместе с Эйнштейном в 
Политехникуме. Адлер в это время был приват-доцентом по физике в Цюрихском 
университете. Он пользовался большим влиянием в цюрихских организациях социал-
демократической партии. Руководство Цюрихским кантональным департаментом 
просвещения находилось в руках социал-демократов, и, когда открылась 
профессорская вакансия, Адлер представлял для департамента наиболее желательную 

кандидатуру. Однако Адлер заявил, что как ученый он не идет ни в какое 
сравнение 
с Эйнштейном и что не следует упускать возможность приобрести человека, имя и 
деятельность которого повысят престиж и научный уровень университета.

Эйнштейн стал экстраординарным профессором. Должность экстраординарного, т.е. 
внештатного, профессора оплачивалась хуже, чем должность ординарного профессора,
 
и заработок Эйнштейна оставался примерно таким же, как и в Берне. Жизнь же в 
Цюрихе была дороже. Вскоре Милеве пришлось дополнять заработок Эйнштейна 
приготовлением домашних обедов для студентов. Тем не менее жизнь в Цюрихе 
вспоминалась потом Эйнштейну как счастливое время. Он нашел здесь старых друзей,
 
скромного и преданного товарища по студенческой скамье - Марселя Гроссмана.

Эйнштейн приступил к чтению лекций. Воспоминания его слушателей рисуют 
Эйнштейна 
на университетской кафедре.