линией, а совокупность всех возможных "событий", т.е. все, что происходит или 
может произойти во Вселенной, соответствует всем четырехмерным, мировым точкам 
- 
четырехмерному пространству-времени, которые Минковский назвал миром.

Подобное четырехмерное представление о движении содержалось уже в 
первоначальной 
формулировке теории относительности. Но Минковский высказал идею "мира" в явной 

и четкой форме, и это способствовало дальнейшему развитию теории 
относительности.

Когда представление о независимости пространства и времени сменилось 
представлением о четырехмерном пространственно-временном "мире", это было 
переходом от ньютоновой механики к иной механике того же типа, более 
гармоничной 
и непротиворечивой, с большим "внутренним совершенством" и "внешним 
оправданием", более близкой к "классическому идеалу". Теперь мы посмотрим, как 
теория относительности в своем логическом и историческом развитии пришла к 
выводам, угрожающим не только механике Ньютона, но и "классическому идеалу",

135

Это развитие шло через релятивистскую динамику, т.е. через утверждения теории 
относительности, касающиеся ускорений тел под действием сил, к их энергии и 
массе.

Из основных посылок теории относительности Эйнштейн вывел новое правило 
сложения 
скоростей. Из эйнштейновского правила сложения скоростей следует, что ни в 
одной 
системе отсчета скорость данного тела не может быть больше скорости света. 
Пусть 
тело движется с некоторой скоростью и получает добавочный импульс. К старой 
скорости прибавится новая. Из нового правила сложения скоростей следует, что 
при 
этом скорость тела не может превысить скорость света. Дополнительные импульсы 
будут давать все меньшее приращение скорости по мере того, как скорость тела 
будет приближаться к скорости света.

Тезис о предельном характере скорости света естественно вытекал из общих 
допущений и из конкретных наблюдений, и Эйнштейн считал его совершенно 
достоверным. Поэтому он очень энергично обрушился на одну популярную 
иллюстрацию 
конечной скорости света, в которой фигурировало движение быстрее света. Речь 
идет о фантастической повести Фламмариона "Люмен".

Герой этой повести Люмен движется со скоростью 400 000 километров в секунду, 
т.е. на 100 000 километров в секунду быстрее, чем свет. Догоняя последовательно 

световые волны, он встречает те из них, которые вышли из источника раньше. 
Поэтому Люмен видит финал битвы при Ватерлоо, потом ее начало, а в промежутке - 

снаряды влетают в жерла пушек, мертвые поднимаются и встают в ряды сражающихся 
и 
т.д.

В апреле 1920 г. Мошковский рассказал Эйнштейну о повести Фламмариона. Эйнштейн 

не жалел резких слов для характеристики изложенной в ней картины. Мошковский 
защищал Фламмариона и говорил, что дело идет об условной иллюстрации 
относительности времени.

Ответ Эйнштейна изложен в воспоминаниях Мошковского в следующем виде:

"С относительностью времени, как она вытекает из учений новой механики, все эти 

приключения и поставленные вверх ногами восприятия имеют не больше, а, пожалуй, 

даже меньше общего, чем рассуждения о том, что в зависимости от наших 
субъективных ощущений веселья и горя, удовольствия и скуки время кажется то

136

короче, то длиннее. Здесь, по крайней мере, сами-то субъективные ощущения суть 
нечто реальное, чего никак нельзя сказать о Люмене, потому что его 
существование 
покоится на бессмысленной предпосылке. Люмену приписывается сверхсветовая 
скорость. Но это не просто невозможное, это бессмысленное предположение, потому