искривлением трехмерного пространства всякий переход от евклидовых 
геометрических соотношений в этом пространстве к неевклидовым.

Когда Эйнштейн знакомился с евклидовой и неевклидовой геометрией на лекциях по 
математике в Цюрихе, он не представлял себе, какие именно геометрические 
понятия 
позволят найти и описать новую физическую теорию. Только через много лет он 
увидел, что интересовавшая его с отрочества проблема относительности движения 
имеет непосредственное отношение к координатным преобразованиям и кривизне 
пространства.

Для этого необходимо было придать понятию пространства более широкий смысл.

Эйнштейн подошел к трехмерному пространству и к описывающей его свойства 
трехмерной евклидовой геометрии с критерием физической содержательности. 
Существуют ли физические процессы, укладывающиеся в соотношения трехмерной 
евклидовой геометрии? Классическая физика допускала существование таких 
процессов. Созданная Эйнштейном теория относительности отрицает их возможность. 

Она приписывает физическую содержательность четырехмерной геометрии.














Критерии выбора научной теории и основы классической физики

Природа в ее простой истине является более великой и прекрасной, чем любое 
создание человеческих рук, чем все иллюзии сотворенного духа.
Роберт Майер

В автобиографии 1949 г. Эйнштейн пишет о двух критериях выбора научной теории. 
Первый критерий - "внешнего оправдания": теория должна согласоваться с опытом. 
Это требование очевидно. Но применение его затрудняется тем обстоятельством, 
что 
теория часто может быть сохранена с помощью добавочных предположений. Второй 
критерий Эйнштейн указывает несколько неопределенным образом. Это "внутреннее 
совершенство" теории, ее "естественность", отсутствие произвола при выборе 
данной теории из числа примерно равноценных теорий.

Эйнштейн считает высказанное им положение о критериях лишь намеком на 
определение и говорит, что не способен сразу, а быть может, вообще не в 
состоянии заменить намеки более точными формулировками. Впрочем, говорит 
Эйнштейн, авгуры почти всегда единодушно судят как о "внешнем оправдании" 
теории, так и о ее "внутреннем совершенстве".

Прежде всего отметим, что указанные критерии в известном смысле едины, что, по 
существу, оба они выражают одно и то же. Они служат критериями для определения 
онтологической ценности теории, ее соответствия действительности. Это не значит,
 
что не может быть чисто формальною, эстетического критерия изящества, простоты, 

общности и т.д. Но у Эйнштейна эти характеристики не обладают самостоятельным 
значением. Они помогают точнее определить истинность теории.

77

Проведем одну параллель, чтобы пояснить высказанную только что мысль. Некоторая 

гидростанция своими архитектурными формами и компоновкой создает впечатление 
стройности, легкости, естественности, изящества. Это впечатление имеет 
самостоятельную эстетическую ценность. По вместе с тем оно является признаком 
максимальною соответствия между сооружениями и рельефом местности.

Эйнштейн с его удивительно тонким ощущением гармонии, естественности и, как он 
говорил, "музыкальности" научной мысли придавал особое значение эстетическому 
впечатлению, зависящему от "внутреннего совершенства" теории. Для Эйнштейна 
критерий "внутреннего совершенства" становится критерием выбора однозначной 
теории, отображающей действительность. Теория, в наибольшей степени обладающая 
"внутренним совершенством", в наименьшей степени исходит из произвольных 
предположений, не вытекающих однозначным образом из других. Она в большей