Во внешнем мире Декарт находит нечто столь же ясное и достоверное, как и cogito.
 
И столь же опустошенное. Это протяженность тел. Их качественные предикаты, о 
которых мы узнаем с помощью органов чувств, сомнительны и эфемерны. Декарт их 
устраняет один за другим. Остается только протяженность, только тот факт, что 
тела существуют, а их существование сводится к тому, что они занимают некоторый 

объем в пространстве. Тела тождественны занятым имя местам, материя 
тождественна 
пространству, физика - геометрии.

Здесь в этой коллизии ясности картины мира (в пей пет чувственно постижимых 
качественных определений) и ее отчетливости (в пей нет границ, отделяющих 
каждое 
тело от окружающей среды) - основная апория картезианства. Декарт хочет ее 
разрешить. Это необходимо, чтобы перекинуть мост между достоверным миром тел, 
лишенных всего, кроме протяженности, и наблюдаемым многокрасочным миром. В этом 

и состоит задача эксперимента. Последний должен сорвать с природы обманчивые 
краски и обнаружить ее истинную сущность - движение бескачественных тел.

Именно такая задача характерна для эксперимента как основы классической науки, 
для эксперимента XVII - XVIII вв. Экспериментировали и раньше. Когда магнит 
завертывали в красную ткань, ожидая, что "царь камней", одетый в 
приличествующую 
царю пурпурную мантию, увеличит магнитную силу, это был перипатетический 
эксперимент, стремящийся обнаружить традиционные "симпатии", "антипатии" и 
"скрытые силы" в качестве внутренней подосновы явлений. Но подлинно новое 
экспериментальное естествознание ищет в качестве такой подосновы движение 
бескачествепных протяженных тел. Оно ищет такое движение, последнее характерно 
для поисков, а не для находок. Позитивные достижения классического 
естествознания не могли устранить из картины мира качественные различия менаду 
телами. Атомистика XIX в., как и современная атомистика, углубившаяся в атом и 
изучающая элементарные частицы, не могла свести качественные различия к 
дислокации бескачсственных субчастиц. Различия между химическими элементами и 
изотопами были сведены к группировке нуклонов и электронов, но и те и другие 
обладают большим числом свойств, несводимых к протяженности и, более того, 
противоречащих протяженности.

432

Тем не менее все время сохранялось картезианское по своим истокам (а в 
известном 
смысле и демокритовское) стремление получить в качестве последнего звена 
научного объяснения движущиеся и непроницаемые части гомогенной материи. Но 
применимо ли понятие положения, дислокации и движения к подобным объектам?

Декарт вводит понятие "движения в подлинном смысле", чтобы изолировать тело от 
окружающей среды и ввести в картину мира отчетливость, которой угрожает ясность 

картины. "Движение в подлинном смысле" отнесено к соседним телам, 
соприкасающимся с данным. Оно соответствует аристотелевскому движению корабля, 
стоящего на якоре в реке, и имеет относительный смысл: для Декарта в данном 
случае существенно взаимное смещение тел. Без такого смещения тела не 
индивидуализированы, не отделены одно от другого. От "движения в подлинном 
смысле" отличается "движение в общепринятом смысле", которое может быть 
отнесено 
к отдаленному телу.

Является ли "движение в подлинном смысле" аналогом современного понятия 
относительного движения? В какой мере картезианский релятивизм является 
историческим прообразом теории относительности?

В отрывке из "Начал философии", помещенном в этой главе в качестве эпиграфа, 
говорится, что движение тела отнесено к смежному телу, чтобы "приписать 
движению 
природу, которую можно было бы рассматривать в отдельности, безотносительно к 
другим вещам". Но это означает, что движению приписывается абсолютный характер. 

Движению данного тела? Нет, другое, смежное тело обладает таким же движением. 
Речь идет о движении как таковом, безотносительно к его направлению и скорости. 

Все движения равноценны по своей качественной функции, состоящей в 
индивидуализации тел. Это не абсолютное движение в смысле, приданном ему 
Ньютоном: движение отнесено к пустоте и может быть приписано единственному 
находящемуся в мире телу. Но это и не относительное движение, о котором идет 
речь в любой частной механической (принцип относительности Галилея- Ньютона) 
или 
физической (принцип Эйнштейна) задаче.