Преподаватели подражали офицерам, а учащиеся выглядели нижними чинами. 
Вспоминая 
об этом времени, Эйнштейн говорил: "Учителя в начальной школе казались мне 
сержантами, а в гимназии - лейтенантами". Этот общий фон не исключал светлых 
пятен. Был в гимназии учитель по фамилии Руэс, пытавшийся открыть ученикам 
сущность античной цивилизации, ее влияние на классическую и современную 
немецкую 
культуру, преемственность культурной жизни эпох и поколений. Навсегда 
запомнилось Эйнштейну наслаждение, которое он испытывал на уроках Руэса во 
время 
чтения "Германа и Доротеи", этого шедевра романтического сентиментализма. 
Эйнштейн был увлечен своим учителем, искал его бесед, с радостью подвергался 
наказанию - оставался без обеда в дни дежурства Руэса. Впоследствии, став уже 
профессором в Цюрихе, Эйнштейн, проезжая

27

через Мюнхен, решил навестить Руэса. Старому учителю ничего не сказала фамилия 
бедно одетого молодого человека. Он вообразил, что тот будет просить помощи, и 
принял его очень холодно. Эйнштейн поспешил ретироваться.

Мальчик переходил из класса в класс. Сосредоточенный и тихий, он без блеска 
справлялся со школьной программой. Точность и глубина его ответов ускользали от 

педагогов, с трудом терпевших медлительность речи Эйнштейна.

Между тем в мозгу этого тихого мальчика возникали интеллектуальные порывы, он 
стремился увидеть вокруг себя, в мире и обществе, гармонию, которая была бы 
созвучна его внутреннему миру. Первоначальная религиозность была быстро 
разрушена знакомством с устройством Вселенной. Школьные учебники не могли 
раскрыть гармонию мироздания. Это сделали популярные книги. Их рекомендовал 
Альберту студент-медик из Польши Макс Талмей, посещавший семью Эйнштейна. В 
этой 
семье соблюдалась традиция каждую пятницу приглашать к ужину бедного студента 
из 
эмигрантов. По совету Талмея Альберт прочел составленные Бернштейном 
"Популярные 
книги по естествознанию". Здесь были собраны сведения из зоологии, ботаники, 
астрономии, географии и, что особенно существенно, все излагалось под знаком 
универсальной причинной зависимости явлений природы. Затем Альберт с увлечением 

принялся за книгу Бюхнера "Сила и материя". В конце столетия эта книга еще 
имела 
хождение среди немецкой молодежи, хотя и не такое, как среди русской молодежи 
шестидесятых годов. При всей своей ограниченности, при всем игнорировании 
бесконечной сложности мира книга Бюхнера была для многих импульсом для отказа 
от 
религии. На Эйнштейна она повлияла в очень большой степени. Школьное и 
гимназическое образование придерживалось библейского толкования происхождения 
мира и жизни. В книге Бюхнера все современные знания объединялись отрицанием 
какого бы то ни было религиозного начала и утверждением материальности мира.

В начальной школе Эйнштейн получил представление о католической религии. В 
гимназии он изучал иудейский религиозный закон, преподавание которого 
предусматривалось для еврейской группы учащихся. Эйнштейна увлекала 
историческая 
и художественная ценность Ветхо-

28

го завета, но естественнонаучные знания уже сделали свае дело: разброд 
верований 
и представлений сменялся постепенно антипатией к религии. У Эйнштейна сложилось 

намерение выйти из еврейской религиозной общины и отказаться от какого бы то ни 

было вероисповедания.

Интерес к математике появился у Эйнштейна рано. Его дядя Якоб говорил мальчику: 

"Алгебра - это веселая наука. Когда мы не можем обнаружить животное, за которым 

охотимся, мы временно называем его икс и продолжаем охоту, пока не засунем его 
в 
сумку". И Альберт принялся за охоту. Он уходил от общепринятых методов и искал 
новые способы решения простых задач.

Ему было около двенадцати лет. В предстоящем учебном году начинались новые 
предметы - алгебра и геометрия. С алгеброй он уже был знаком, с геометрией еще 
не сталкивался. Эйнштейн приобрел учебник геометрии и, как делают все школьники,