Если построить биографию Эйнштейна как рассказ о едином процессе поисков, все 
более общих и точных закономерностей мироздания, то такой рассказ может быть 
разделен на следующие части.

Отрочество было периодом первых порывов к "надличному", поисков смысла жизни, 
приведших к естественнонаучным интересам, к стремлению узнать закономерности 
объективного мира. Студенческие годы были годами выработки мировоззрения и 
приобретения математических и физических знаний, синтез которых привел к 
созданию специальной теории относительности. Создание этой теории завершило 
первую часть творческого пути Эйнштейна.

Вторая часть - попытки обобщения теории относительности на ускоренные движения. 

Они завершаются появлением общей теории относительности, новой космологии, 
основанной на общей теории относительности, и ее подтверждением при наблюдении 
солнечного затмения, подтверждением, которое принесло теории широкое признание.

Третий период проходит под знаком (большей частью неявным) приближения атомной 
эры. В двадцатые годы создается теория микромира - квантовая механика. Эйнштейн 

занимает критическую позицию по отношению к некоторым идеям этой теории. Сам он 

разрабатывает, вернее, стремится разработать, единую теорию поля.

В большинстве случаев оценки творчества Эйнштейна и, в частности, 
биографические 
очерки исходят из признания бесплодности этого круга идей Эйнштейна. Однако 
сейчас в физике наметились такие тенденции, которые позволяют пересмотреть 
старые оценки и по-иному представить объективный смысл беспримерного по 
напряженности интеллектуального труда, заполнившего половину жизни великого 
мыслителя. Анализ указанных тенденций и некоторый прогноз в отношении 
дальнейшего развития учения об элементарных частицах служат поэтому необходимой 

предпосылкой итоговых оценок, а следовательно, и освещения творческого пути 
Эйнштейна.













Отрочество

Его называли пай-мальчиком за болезненную любовь к правде и справедливости. То, 

что тогда окружающим казалось болезненным, представляется сейчас выражением 
исконного, неистребимого инстинкта. Кто знает Эйнштейна как человека и ученого, 

тому ясно, что эта детская болезнь была лишь предвестницей его несокрушимого 
морального здоровья.
А. Мошковский

Среда, в которой Эйнштейн получил первые жизненные впечатления, позволила ему 
рано ощутить две диаметрально противоположные исторические традиции. Он их 
ощущал и позже - всю жизнь. Одна традиция - рационалистическая. В Швабии, где 
родился Эйнштейн, она имела арочные корни, которые отчасти шли из Эльзаса и 
далее из Франции. Другая традиция - слепая вера в непогрешимость полицейского 
государства, так рельефно показанная в "Верноподданном" Генриха Манна. Ее 
представителями были прусские офицеры и чиновники, насаждавшие в южной Германии 

вновь созданную имперскую государственность. Эйнштейн стал выразителем первой, 
рационалистической тенденции. Его жизненным идеалом было познание мира в его 
единстве и рациональной постижимости. Правда, парадоксальный мир Эйнштейна 
далек 
от застывшей картины мира, из которой исходили представители классического 
рационализма XVIII в. По все, что сопутствовало унаследованному от XVIII в. 
рациопалистическому мировоззрению, - идея суверенности разума, ирония Вольтера 
и 
его терпимость, провозглашенная Руссо защита естественных стремлений человека 
от 
тирании, - все это в известной мере сохранилось в правах и взглядах окружавшей 
Эйнштейна среды и навеянное ранними впечатлениями оставалось живым в его душе. 
Сохранилась и враждебная традиция. Она при жизни Эйнштейна приняла размеры и