Около  1900  года Пьер Кюри  познакомился с молодым химиком Андре Дебьерном,
работавшим препаратором у  профессора Фриделя,  который очень  ценил его как
ученого.  На предложение  Пьера  Андре Дебьерн охотно  выразил свое согласие
заняться радиоактивностью:  он предпринял исследование нового радиоэлемента,
существование которого  подозревалось  в  группе железа и редких земель.  Он
открыл  этот  элемент, названный  актинием.  Хотя  Андре  Дебьерн работал  в
химико-физической лаборатории Сорбоннского университета,  руководимого Жаном
Перреном, он часто заходил к нам в сарай, вскоре став очень близким другом и
нашим, и доктора Кюри, а впоследствии и наших детей.

     Так, еще до выделения полония  и радия французский  химик Андре Дебьерн
открыл для них их "брата" - актиний.

     В это же время,  - рассказывает Мари, -  французский физик Жорж Саньяк,
занятый  изучением  Х-лучей, часто  заходил  поговорить  с  Пьером  Кюри  об
аналогиях, которые  можно провести  между  Х-лучами, их  вторичными лучами и
излучением радиоактивных  тел.  Они  совместно  сделали  работу  о  переносе
электрического заряда вторичными лучами.

     Все  это время  Мари  обрабатывает,  килограмм  за  килограммом,  тонны
урановой руды,  присланные  в  несколько приемов из Иоахимстали. Со страшным
упорством в  течение четырех лет она ежедневно перевоплощалась  по очереди в
ученого, квалифицированного  работника, инженера и  чернорабочего. Благодаря
ее уму и энергии все более  и более  концентрированные  продукты с большим и
большим содержанием  радия  появлялись  на  ветхих столах  сарая. Мари  Кюри
приближается  к своей цели.  Прошло  то время, когда она  стояла на дворе  в
клубах едкого  дыма и следила  за тяжелыми  котлами,  где  плавился исходный
материал.  Наступает  следующий   этап  в   работе  -   очистка  и   дробная
кристаллизация   растворов   высокой   радиоактивности.   Теперь  необходимо
предельно чистое помещение с аппаратурой, изолированной от пыли и от влияния
колебаний температуры. В  жалком,  продуваемом  со всех сторон сарае носится
пыль  с  частицами  железа  и  угля,  которые  примешиваются  к  старательно
очищенным  продуктам  обработки, что приводит Мари в  отчаяние.  У нее болит
душа от ежедневных  происшествий такого рода, попусту отнимающих и время,  и
силы.
     Пьеру так надоела  эта бесконечная  борьба, что он  готов отказаться от
нее. Будем понимать его правильно: он и не  думал бросать исследование радия
и радиоактивности,  но охотно бы  приостановил  на данный момент специальные
технические  операции  по выделению чистого радия.  Препятствия этой  работе
казались  непреодолимыми.  Разве  нельзя  возобновить ее позднее,  в  лучших
условиях? Более склонный  искать  в  природе  значение  ее  явлений, чем  их
материальную реальность,  Пьер  Кюри  выходит  из  себя  при  виде ничтожных
результатов, какие получаются от изнурительных  работ Мари.  Он  советует ей
сделать передышку.
     Но  Пьер  не учел характера своей жены.  Мари  хочет  выделить  радий и
выделит. Она не обращает внимания ни  на переутомление, ни на трудности,  ни
на пробелы  в своих знаниях, усложняющие ее задачу.  В конце концов она  еще
очень  молода  в  науке.  В  ней  нет  ни  уверенности, ни  глубокой научной
культуры,  как  у  Пьера,  работающего  уже  двадцать лет;  то  и  дело  она
наталкивается  на  явления и  методы, мало  ей знакомые, и тогда  приходится
наспех  собирать сведения о них из  литературы. Ну и пусть трудно! С упрямым
взглядом из-под большого лба она хватается за свою аппаратуру и пробирки.
     В 1902 году, спустя сорок восемь месяцев с того дня, когда супруги Кюри
заявили о вероятном  существовании радия, Мари наконец одерживает победу. Ей
удалось  выделить один дециграмм чистого радия и установить его атомный вес,
равный 225.
     Неверующим химикам  - такие еще оставались - пришлось только склониться
перед фактами и перед сверхчеловеческим упорством этой женщины. Теперь радий
получил официальное признание.

     * * *

     Девять  часов  вечера.  Пьер и  Мари  в  собственном доме  на  бульваре
Келлермана.  Дом очень  их устраивает. Со стороны  бульвара, где тройной ряд
деревьев  наполовину заслоняет  укрепления,  видны  только навевающая печаль
стена  и  маленький подъезд,  но  за этим двухэтажным флигелем скрывается от
посторонних  глаз небольшой  садик  провинциального вида,  довольно милый  и
очень тихий.  Оттуда  можно через  заставу Шантийи укатить  на велосипедах в
предместье, а затем в леса.
     Старый доктор  Кюри  удалился  к себе в комнату. Мари  выкупала дочку и
уложила ее  спать, довольно долго постояла у кроватки. Это ритуал. Если Ирен
вечером не чувствует матери около себя,  она  без устали зовет ее тем "Мэ!",
которое  навсегда заменит у нее слово "мама". Тогда Мари, уступая маленькому
четырехлетнему деспоту, взбирается на другой  этаж, усаживается у  изголовья
дочки  и  сидит  в темноте,  пока детский  голосок  не  перейдет  в  ровное,
спокойное дыхание.
     Только  тогда  она  сходит вниз к  Пьеру,  уже проявляющему нетерпение.
Несмотря на  всю  мягкость своего характера, он  до такой  степени привык  к
постоянному  обществу  жены, что  малейшее  отклонение от этого  мешает  ему
спокойно думать.  Стоит  Мари  чуть дольше  задержаться, как он встретит  ее