- Нет в мире человека такого, как мой Пьер, - говорит она. - Пусть ваша
сестра не колеблется. Ни с кем она не будет так счастлива, как с ним!
     Но пройдет еще десять месяцев,  прежде  чем Мари  свыкнется с  мыслью о
замужестве. Как истая  "развитая" духовно славянка,  она обуреваема  всякими
теориями  о  жизни,  о  своем  долге.  Некоторые  из ее теорий  прекрасны  и
великодушны, другие - одно ребячество.
     Конечно, не они -  и Пьер  это  давно понял - определяют  превосходство
Мари как человека. Ученый невысоко ценит те жизненные правила,  какие у Мари
являются общими с несколькими тысячами ее культурных  соотечественников. То,
что  его привлекает и так чарует в ней, - это ее  полная преданность научной
работе, предчувствие ее  одаренности, а также ее мужество и  благородство. У
этой изящной девушки и характер, и дарования большого человека.
     А ее правила? Но ведь он  тоже долго жил  по  правилам, пока  жизнь  не
взялась показать ему всю их нелепость. Он тоже давал себе слово не жениться.
Трагический конец  пылкой любви в  юности принудил его уйти в самого  себя и
вычеркнуть женщин из его жизни. Он  решил никогда не влюбляться.  Это благое
желание охранило его  от  пошлого  союза  и сберегло для  встречи с женщиной
редкой,  созданной  для  него.  Теперь  он  не  совершит  глупости,  упустив
возможность большого счастья и чудесного сотрудничества. Он хочет, чтобы эта
девушка-полька,   эта   женщина-физик,   ставшая   для   него   необходимой,
принадлежала ему.
     Свои намерения  он  мягко излагает мадемуазель  Склодовской.  Благодаря
такого рода разговорам, да и другим, более нежным,  благодаря взятой над ней
опеке, благодаря  непреодолимому, глубокому очарованию  своей личности  Пьер
Кюри мало-помалу превращает былую отшельницу в живого человека.

     * * *

     14 июля 1895  года  брат  Мари,  Юзеф, присылает ей  из  Варшавы теплое
поздравление семейства Склодовских:

     ...Поскольку ты теперь невеста  господина Кюри, я прежде всего шлю тебе
мои  самые  искренние  пожелания  найти  в замужестве столько  же счастья  и
радости,  сколько  ты заслуживаешь, и по моему мнению и по мнению  всех, кто
знает твое прекрасное сердце и твой характер.
     Я думаю, что ты  права, следуя  велению сердца, и ни один  справедливый
человек не может упрекнуть тебя за это. Зная тебя, я убежден, что всей своей
душой ты навсегда останешься полькой, а своим сердцем никогда не перестанешь
быть  членом нашего семейства.  Мы тоже  никогда не перестанем тебя любить и
смотреть на тебя, как на родную.
     ...Для меня во сто раз лучше знать, что ты живешь в Париже счастливой и
довольной, чем видеть тебя здесь сокрушенной, если бы ты вернулась на родину
ценою  своей  разбитой  жизни и жертвой чересчур утонченного представления о
своем долге. Теперь во что бы то ни стало мы должны видеться как можно чаще.
Крепко целую  тебя, дорогая  Маня, и еще  раз желаю  тебе  счастья, радости,
успеха.  Передай  своему  жениху  мой  теплый  привет. Скажи  ему,  что  я с
удовольствием принимаю  его как будущего  члена нашей семьи и предлагаю  ему
мою  безусловную  дружбу и  симпатию. Надеюсь,  что и он будет питать ко мне
уважение и дружбу.
     Искренне любящий тебя брат
     Юзеф.

     Спустя несколько дней Мари пишет подруге Казе и сообщает о своем важном
решении:

     Когда получишь  это  письмо, твоя Маня  уже  переменит свою  фамилию. Я
выхожу замуж  за того человека, о котором говорила  тебе  в  Варшаве прошлым
летом. Мне очень прискорбно  остаться навсегда в Париже,  но что  поделаешь?
Судьбе  было  угодно, чтобы мы глубоко  привязались  друг к другу, и мысль о
разлуке для нас невыносима.
     Я не  писала тебе  потому, что  все  решилось  совсем  недавно  и очень
быстро. Целый год я колебалась и не знала, на что решиться. В конце концов я
примирилась  с мыслью остаться  здесь. Как  только получишь  письмо, напиши:
Мадам Кюри. Школа физики и химии, улица Ломон, 42.
     Так буду я зваться впредь.  Мой  муж -  профессор в  этом  институте. В
будущем году я привезу его в Польшу познакомить с моей родиной  и представлю
его непременно моей названой сестре, а ее попрошу любить его.

     26 июля 1895 года Мари  в последний раз просыпается в комнате на  улице
Шатодэн. Чудесная, ясная погода. В лице девушки что-то новое,  сияющее, чего
не знали ее университетские подруги. Сегодня панна  Склодовская станет мадам
Пьер Кюри.
     Она  причесывает  свои восхитительные  волосы,  надевает  "подвенечное"
платье - подарок старухи матери Казимежа Длусского.
     "У  меня нет платья, кроме того, что на  мне, - сказала ей Мари. - Если
вы так добры и  собираетесь  подарить мне другое, то мне бы хотелось темное,
вполне  практичное,  какое  я  могла  бы потом  носить  в  лаборатории". Под
руководством Брони дешевая портниха с улицы Данкур, мадам  Гле, сшила костюм
из  темно-синей  шерстяной  материи  и   синюю  блузку   со  светло-голубыми
полосками, которая так красит, так молодит Мари.