На второй день похода "Волга" приблизилась к кавказскому побережью в районе 
Лазаревской. Море сильно штормило. Вечерело. Был канун праздника Великого 
Октября. Люди, перенесшие тяжелый морской поход, сгрудились у радиоприемника. 
Передавалось торжественное заседание Московского Совета депутатов трудящихся... 

Стоит Москва, как ни силен враг, стоит как скала, и выстоит!

Прибыв в порт Поти, Курчатов и его товарищи узнали, что немцы объявили их 
плавбазу потопленной, так как нигде в Крыму и в Новороссийске ее не обнаружили, 

а больше ни один порт не может принять такой корабль. Но моряки сделали 
невозможное и "ползком на брюхе", как они говорили, ввели корабль в порт Поти.

Группу Курчатова расселили в гостинице "Колхида", которую с легкой руки Игоря 
Васильевича иначе и не называли в кругу друзей, как "Клопида" или "Блохида".

О пути из горящего Севастополя Курчатов только написал Марине Дмитриевне: "О 
дороге расскажу при встрече, она сопровождалась несколькими острыми моментами и 

была в общем тяжелой". Только и всего, ни слова о непрерывных бомбежках, об 
атаке неприятельских кораблей... А дальше в письме: "Зато можно было 
полюбоваться прекрасным морем с богатейшим разнообразием красок, блестящих 
временами, а временами мрачных и величественных".

...Но вернемся в Поти. Воспроизведем из того же письма описание прибытия туда 
группы и начала работ:

"Поти встретил нас трехдневным непрерывным дождем, и было очень удивительно, 
что 
дождь в конце концов прекратился и выглянуло солнце. Все время тепло, здесь все 

зелено...

Начинаем работу разворачивать и скоро, вероятно, непосредственно приступим к 
производственной деятельности - организация в основном закончена.

Купил себе калоши (старые), так что обмундирован вполне... Сегодня (то есть 9 
ноября. - П. А.) получил отдельную комнату в гостинице.

Поти живет мирной жизнью. Правда, все затемнено вечерами, но общий склад жизни 
- 
мирный, людей, еще не познакомившихся с бомбежкой, быстрой сменой событий и т. 
д.

Надеемся быстро провести работу и помочь нашему Черноморскому флоту".

Но, оказалось, не так просто наладить дело на новом месте. Забот у портовиков 
было много - они приняли уйму кораблей. Им было не до размагничивания. 15 
ноября 
Игорь Васильевич, не выносивший бездеятельности, пишет:

"Работы пока очень мало, все еще никак не можем закончить организационной 
стадии, и еще, вероятно, 2-3 дня пройдет в безделье...

Опять наступила дождливая погода, все потускнело: нечем занять время и мысли. С 

нетерпением жду дня, когда начнем работать по-настоящему".

И Курчатов не выдерживает: сам выбирает места для контрольных площадок и 
оборудует их. Уже в следующем письме, от 17 ноября, сквозят иные нотки:

"Последние дни настроение очень хорошее. Поднажал с работой очень крепко, и мы 
уже начали действовать. Пришлось посильнее взять на себя инициативу".

Среди тех, кто помогал специалистам, оказались и его ученики из Севастополя, 
"Мне очень приятно, - писал И. В. Курчатов по этому поводу, - встретить здесь 
наших севастопольских учеников-командиров, которым я читал лекции. Они недавно 
приехали и теперь будут заменять нас. Скоро мы уже сможем спокойно передать им 
все".

В заботах и делах Игорь Васильевич не забывал об оставшихся в Севастополе 
товарищах. 17 ноября он сообщал домой:



"У нас есть некоторые новости. На днях прибыла еще одна группа наших товарищей 
из Севастополя. Рассказ их был очень увлекательным, их морские приключения иные,
 
чем наши, более современные, целиком из рассказов "Вокруг света". Среди этой 
группы Щербо. Степанов еще в Севастополе. Ждем его".