студенту руку.

Игорь Васильевич объединил Петржака и Флерова в одну "упряжку", хотя работали 
они в разных институтах. Содружество оказалось плодотворным. Они дополняли друг 

друга в характерах, в экспериментаторском искусстве, а вместе обладали 
неистощимым терпением, удвоенной способностью к анализу, которые так необходимы 

настоящим исследователям.

Еще раньше Флеров в содружестве с Таней Никитинской, очень миловидной, 
бесконечно преданной физике аспиранткой, построил ионизационную камеру высокой 
для того времени чувствительности для регистрации тяжелых частиц.

Ее и решил Флеров применить в совместных опытах с Петрскаком. Для определения 
порога деления урана-238 камеру соединили с усилителем, настроенным таким 
образом, что на ионизацию от альфа-частиц он не реагировал. Зато импульсы от 
осколков, намного превышающие по величине импульсы от альфа-частиц, отпирали 
входную лампу и их считало механическое реле. Флеров, Никитинская и Петржак по 
совету И. В. Курчатова приняли все меры к повышению чувствительности метода. 
Для 
этого они резко увеличили рабочую поверхность окиси урана. Здесь очень помог 
принцип многослойности, который используется в конденсаторах и в... слоеных 
булочках. Было взято вместо обычных двух пятнадцать пластин общей площадью в 
1000 квадратных сантиметров. Пластины расположили на расстоянии 3 миллиметров 
друг от друга, на каждый квадратный сантиметр их площади приходилось 10-20 
миллиграммов окиси урана. Другие, в том числе и зарубежные ученые, применяли 
аналогичные схемы, но брали всего две пластины диаметром 30 миллиметров.

Много потрудились молодые исследователи над улучшением радиотехнической схемы 
установки. Ламповые устройства тогда делали лишь первые шаги, усилители 
приходилось собирать самим, лампы подвешивали на резинках, чтобы избежать 
микрофонного эффекта, который хорошо проявлялся при легких постукиваниях 
пальцем 
по лампе. Как вспоминает Георгий Николаевич Флеров, в комнате надо было молчать,
 
чтобы звуковые колебания не влияли на измерения. Усилитель разместили на 
демпфере - двух кругах резины и специальной плите. Держался он на этом демпфере 

неустойчиво. От сотрясения однажды упал даже на пол. Пришлось снова проверять 
схему и только потом ставить на демпфер. И все же усилитель реагировал на 
посторонние шумы, например, на прохождение трамвая. Поэтому измерения проводили 

ночью, когда на улицах затихало движение.

В результате всех принятых мер чувствительность камеры получилась в 30-40 раз 
большей, чем чувствительность камер всех, кто до них ставил такие опыты. 
Усилитель имел хорошую разрешающую способность.

В первую же ночь, когда уединившиеся в радиевом институте Флеров и Петржак 
начали наблюдения, они испытали горькое разочарование. Перед тем как начать 
опыты, непосредственно ведущие к определению порогового значения энергии 
нейтронов, вызывающих деление ядер урана-238, они решили убедиться, нет ли фона.
 
И убедились, что такой фон есть. При полном отсутствии источника нейтронов их 
чувствительная камера фиксировала осколки деления! Примерно шесть делений в час.
 
Было отчего всполошиться! Несмотря на позднее время, решили позвонить Игорю 
Васильевичу:

- Все идет шиворот-навыворот, - говорил Флеров, - откуда-то взялся фон... 
Работа 
срывается...

- Теперь только работа и начинается, - возразил Курчатов, - продолжайте 
наблюдения.

Утром, еще до начала занятий в институте, он стремительно вошел в лабораторию. 
Флеров и Петржак сразу же стали говорить о своем беспокойстве - этот фон 
сорвет-
таки все намеченные сроки исследований.

Игорь Васильевич жестом остановил их, попросил:

- Дайте-ка результаты наблюдений.

Он внимательно просмотрел зафиксированные отсчеты и, отдавая листок, как-то 
даже 
торжественно заговорил: