нейтронов нагреванием масла, через которое они проходили. В результате диапазон 

скоростей нейтронов увеличился. А это как раз и требовалось для изучения 
взаимодействия нейтронов с веществом, как говорят ученые, в измененном спектре.

Игорь Васильевич быстро оценил способности ученика. Марина Дмитриевна 
вспоминает, как он рассказывал о Флерове дома, в театре, при встречах с 
друзьями.

Один из друзей не выдержал:

- Флеров, Флеров... Покажите же нам, наконец, этого Флерова!

Вскоре Флеров благодаря замечательному открытию, которое он сделал, стал 
известен всей стране, если не сказать всему миру. Об этом речь пойдет дальше.

Другим помощником Игоря Васильевича в ядерной лаборатории физтеха был знакомый 
уже нам по разработке карборундовых разрядников и открытию изомерии Лев Ильич 
Русинов, который вместе с Игорем Васильевичем шаг за шагом проникал в тайны 
ядра.

Эти двое первыми откликнулись на призыв заняться изучением деления ядер урана. 
После того как стало известно, что при делении ядра урана вылетают новые, 
вторичные нейтроны, Игорь Васильевич посоветовал им попытаться получить не 
единичные акты, а целый процесс, цепь деления ядер. Ведь если образуются новые 
нейтроны, они сами могут вызывать дальнейшее деление ядер. Что, если взять 
кусок 
урана и облучить нейтронами - не пойдет ли в нем дальше процесс деления сам 
собой?

На пути осуществления замысла встала трудность - где взять уран? Это не был 
новый элемент, его открыли еще в 1789 году, но до 30-х годов XXвека он почти не 

применялся. Его использовали лишь как добавку к отдельным сортам стали и 
примесь 
в желтых эмалях и стеклах. Из таких соединений уран не добудешь. Хорошо, что 
было еще одно, более доступное применение урана - в фотографии в виде 
азотнокислой соли - кристаллов желтого цвета. "Мобилизовал" всех работников 
лаборатории и скупил в Ленинграде весь запас этого соединения урана. Показали 
Борису Васильевичу Курчатову, он, учитывая химический состав соли, посоветовал 
прокалить ее в печке. Сначала в атмосфере обычного воздуха, потом светильного 
газа. После каления соль толкли в ступке, прессовали в кубики. Из кубиков 
выложили сферу. Такую же сферу сделали из окиси свинца - для сравнения. Если 
при 
облучении одной и другой сфер будет разница в отсчете частиц хотя бы 4 процента,
 
реакция в уране пошла.

Но... она не пошла. И вскоре они убедились, что она и не могла пойти.

В США тоже сначала пытались вызвать процесс деления ядер природного урана. И 
это 
понять можно, так как ученые тогда еще не знали особенностей поведения трех 
изотопов урана (уран-238, уран-235 и уран-234) при взаимодействии с нейтронами.

Возникла задача: узнать, как делятся изотопы под действием нейтронов разных 
энергий. Для этой работы Курчатов объединил Г. Н. Флерова с Константином 
Антоновичем Петржаком.

К. А. Петржак в 1934 году еще студентом начал работать в радиевом институте. 
Когда в институт пришел Игорь Васильевич, он "соблазнил" Петржака ядерной 
физикой.

Дипломный проект, выполненный под руководством Игоря Васильевича, Петржак 
заканчивал в ноябре 1936 года. До сдачи оставалось сутки, а Игорь Васильевич 
был 
еще на юге, в отпуске. Как только он приехал, Петржак - к нему, обеспокоенный. 
Игорь Васильевич посмотрел полученные материалы.

- Ну что ж, все в порядке. Результат есть. Готовьте объяснительную записку и 
приезжайте ко мне.

- Но я напишу лишь часам к пяти утра.

- Тогда и приезжайте.

Петржак ошибся на час. В четыре он уже звонил в квартиру Курчатова. Игорь 
Васильевич провел его в кабинет, не торопясь прочел записку, подправил.

- Ну вот, я же говорил, что успеете, - улыбнулся он на прощанье и крепко пожал